Понимаете?

При таком раскладе ни у кого не будет времени на то, чтобы продать обесценившуюся недвижимость, проскочить под железным занавесом и, переводя дух, обустроиться в какой-нибудь Новой Зеландии, где, как либеральным блохам известно, дивно хорош совиньон-блан, который, если честно, я ставлю как ценность выше империи.

Ужас в том, что менеджмент ООО «Россия», похоже, ставит его выше тоже.

2006

Хемингуэй, описывая послевоенную dolce vita – открытие Ривьеры богачами, освоение Cote d’Azure – использовал, если не ошибаюсь, образ рыбы-лоцмана, акулы и прилипалы. Рыба-лоцман открывала неизвестное место, акула-миллионер делала его модным, а рыбки-прилипалы разбалтывали тайну и портили все. Приходилось искать новое.

Я к тому, что русским сезонам Куршевеля, в котором этим январем кое-кто рисковал свободой (пока вы, граждане, кушали оливье), – уже примерно пять лет. Роман Абрамович, в прошлом году передвигавшийся по склонам на меховых охотничьих лыжах – в этом не приехал. Михаила Прохорова, как известно, бросили в кутузку (мне повезло, я успел вовремя смыться). На главной площади Круазетт, где из достопримечательностей раньше была одна карусель, компания «Мегафон» воздвигла ледяную Спасскую башню – спасибо, не в натуральную величину. То есть те, кто злорадствуют по поводу «конца Куршевеля», правы. Новогодняя игрушка, прелестная альпийская деревушка перестала, условно говоря, быть личным открытием горнолыжной семьи Потаниных-Прохорова-«Норникеля» и узкого круга примкнувшего гламура.

«Куршевель» (через «е», а не «а»!) перестал быть паролем клана богатых и красивых – и стал понятием собирательным, стоящим в словаре синонимов напротив «Ксюша Собчак» (Ксюши, кстати, я в этом году тоже в К. не видел). Каждый теперь фамильярен с К., и судит о К., и презрителен к К. – а отчего ж не быть, если там просаживают миллионы, развратничают миллиардеры и катаются на лыжах, инкрустированных бриллиантами?

И ведь лыжи с бриллиантами – от Lacroix – в К. действительно продаются. Тридцать шесть тысяч евро пара. Кто-то их покупает. Но это единственная правда о К. Остальное – миф.

Газета, когда-то бывшая рупором либералов, отводит К. три полосы и пишет взахлеб: самый дорогой курорт в мире! Ски-пасс на подъемники – сорок шесть евро! Занятие ребенка с инструктором – пятьсот евро! Цены в гостиницах – за облаками! (Истерика 98-го: доллар будет стоить тридцать рублей! Нет, пятьдесят! А я говорю, сто, и все мы умрем!) Понятно, никто из писавших в К. не был.

На самом деле русская неделя в Куршевеле, с 2 по 9 января (далее джет-сет перемещается в Санкт-Мориц) – это сезон снижения цен: основной контингент, французы, разъезжаются после рождественских отпусков. Номер в дизайн-отеле Куршевеля-1650 Le Seizena стоит уже не триста, а двести тридцать евро. В самом шикарном и престижном Куршевеле-1850 (весь К. – четыре деревеньки, разбросанные по разным высотам) экономные умники заранее бронируют номера по сто двадцать евро, а приезжающие большой компанией снимают шале: так еще выгоднее. То есть по ценам на проживание – выходит Финляндия.

Кататься на лыжах и вовсе не дорого. Прокат полного комплекта – от двадцати евро за день. В парке Волен под Москвой, в Коробицино под Петербургом придется отдать от пятисот до шестисот рублей за пару часов. Ski-pass, пропуск на подъемники на день – тридцать пять евро (два часа в Сорочанах на выходных). Если кататься после полудня – двадцать пять. Подъемники на учебные горки (а они фантастические, до 1,5 км длины) – вообще бесплатно. Если добавить, что действуют в К. сто тридцать склонов и полсотни отличных подъемников – то обдираловкой покажется Красная Поляна, с ее единственной скучной трассой, чудовищным сервисом и безумными очередями к полудохлой канатной дороге.

Я не хочу сказать, что К. – дешевое место. Но там есть выбор между очень дорогой жизнью, скажем, в отеле Byblos – и жизнью бюджетной. Между устрицами в Le Tremplin и крепами с гран-марнье в соседней блинной. На Рублевке такого выбора нет. Может быть, поэтому наши соотечественники выбирают – и это правда – не блины, а устрицы. С европейской точки зрения, это некоторый перебор, свойственный русским.

Но все же предпочитать устриц – лучше, чем предпочитать спиртное с утра в турецких «все включено».

Хотя с точки зрения европейцев лучше – не перебирать.

– Там правда проститутки стоят тысячу евро?

О господи. Вот как объяснить, что начиная с некоторого уровня, то есть с уровня сардинского Порто-Черво, или генуэзского Портофино, или Кап-Ферра, или Монте-Карло, проституция как таковая – по схеме «я плачу, ты делаешь» – исчезает до пренебрежимо малого числа одиночек. Здесь другие игры, и главная, по точному определению веселого журналиста и пиарщика Карахана, называется oligarch-hunting – охота на олигархов.

Вот прелестная девушка, катающаяся на лыжах с мамой (летом вы их с мамой встретите на пляже Никки-бич в Сен-Тропе): денег у семьи в год ровно на две поездки, но девушка мила, и главное – на выданье. Ну, а в Куршевеле есть, за кого выдавать. Дочки-матери вовсю стреляют глазами, но осмелился бы кто предложить им деньги!

Вот на веранде пьет свежевыжатый сок (четыре с половиной евро, кстати) глава адвокатской фирмы Виталий, который на лыжах и вовсе не стоит. Зато Виталий умеет находить хороших клиентов, среди которых у него сейчас и Пушкинский музей, и Спиваков. Возможно, будет и Прохоров: полтусовки уже говорит о том, что у Прохорова лежит на сохранении забытое Виталием пальто.