– Товарищ нарком. Среди десяти баулов четыре принадлежат мне. Там личные вещи.

– Что там, полковник? – спросил Лаврентий Павлович у дяди, он как раз беседовал с ним, поэтому и вопрос адресовался ему.

– Музыкант, – развел он руками.

– Музыкальные инструменты, спецзаказ. Две разобранные бас-гитары, синтезатор, усилки и небольшое звукозаписывающее оборудование, – подтвердил я.

– Потом получишь. Под расписку.

– Есть.

При случайном разговоре выяснилось, почему осназовцев и разведчиков тоже переправили в Москву. Наградить, это само собой, тут другое, с помощью их решили создать охрану прибывших лиц из другого мира. Степка и Толик, конечно, пролетали насчет личной охраны, а вот остальные ее получат в полной мере. В общем, ребят теперь из-за того что общались с нами, на фронт больше не отправят, поэтому им другую работу и нашли.

Подполковник Суворов-старший, подполковник Васнецов и Степан Раевский.

Москва, служебная гостиница. Это же время.

Их разбудил телефонный звонок, раздавшийся в номере. Сам номер был четырех местным, но одна кровать была пуста. Еще когда они ночью совершили посадку на московском аэродроме, Андрея посадили в другую машину с красными крестами, сообщив им, что его отправили в госпиталь, где лечились чиновники госаппарата. Остальных же долго катали по ночной Москве, пока не заехали в охраняемый двор и не высадили у дверей этой гостиницы. Судя по времени выспаться им дали до обеда.

Первый вставший, но по внешнему виду на удивление бодрый Васнецов, подошел к аппарату и, не обращая на недовольное ворчание Степна, он не выспался, поднял трубку:

– Подполковник Васнецов у аппарата, – строгим голосом сказал он.

– Здравствуйте, товарищ подполковник, – услышал он приятный женский голос: – Вам поздний завтрак в комнату или вы спуститесь к нам в столовую?

– Кхм, минуточку, – прикрыв мембрану ладонью, он спросил у своего зятя: – Завтрак или в комнату или идем в столовую. Думаю лучше идти в столовую, на людей посмотрим. Обстановку изучим. Поведение. Нужно адаптироваться.

– Согласен, – кивнул отец Вячеслава, садясь на кровати. Поправив черные боксерские трусы, он встал и стал делать легкую разминку. Посмотрев, на закутавшегося с головой Стёпку стянул с него одеяло, и требовательно показал на место рядом с собой.

– Мы спустимся в столовую через пятнадцать минут. Кстати, где наша форма, мы помниться при вселении сдали ее дежурному для чистки? – поинтересовался Шатун у дежурной, звонила именно она.

– Вам ее сейчас занесут.

– Хорошо, – положив на трубку, Шатун с улыбкой посмотрел на Степку, который делал вид что разминается, тихо ворчал себе под нос.

– Присяги ещё не было, а уже дедовщина.

В это время раздался стук в дверь. Подойдя, Шатун открыл её, он как и остальные был в одном нательном белье, то есть в майке и трусах.

За дверью, в коридоре стояла довольно симпатичная девушка, в форме с погонами младшего лейтенанта, держа в руках перевязанный бечевкой тюк с их формой.

– Разрешите войти? – поинтересовалась она, не давая форму в руки Шатуну.

– Проходите, – сделав широкий жест рукой и уступив дорогу, ответил подполковник.

Девушка ни мало не смущаясь слегка не одетому виду постояльцев подошла к столу и, положив тюк, быстро развязала и под заинтересованными взглядами жильцов развесила выстиранную и выглаженную камуфляжную форму на спинки стульев у каждой занятой кровати. Причем она не только с интересом рассматривала подполковника Суворова, стреляя глазками, но при этом умудрилась не ошибиться в размерах и кому из них принадлежала форма.

Поправив складки, она подошла к двери, развернувшись и улыбнувшись, произнесла:

– Если что-то нужно, вызываете дежурного. Если это в наших силах все будет сделано.

Постояльцы переглянулись.

– Кхм, несколько неожиданно такое отношение к нам от вашего руководства, – удивленно приподняв бровь, сказал Шатун.

– А это не приказ командования… – девушка хитро улыбнулась: – Вы знаете, в прошлом году именно в этой комнате три дня жил трижды Герой Советского Союза, лучший поэт и певец нашей страны, сам, товарищ Суворов. За это время он успел со всеми тут познакомиться. Вчера поздно вечером Вячеслав Александрович позвонил нам, и попросил присмотреть за вами. Мы и присматриваем. Столовая по коридору направо, вниз по лестнице третья дверь слева. Приятного аппетита.

– Спасибо, – хором ответили они ей.

Как только дверь за местной служащей закрылась, Степка в восхищением пробормотал:

– Знаю как он тут знакомился… Ну надо же, все успел продумать.

– Все умылись? Тогда одеваемся и вниз, на прием ищи, – скомандовал Суворов-старший.

Когда они уже заканчивали завтракать, хотя по времени его можно было назвать поздним обедом, к ним в столовую с фуражкой на изгибе локтя, вошел невысокий капитан, в ладно сидевшей форме, явно шитой на заказ. Судя по протезу в черной перчатке и планкам орденов на груди, он успел уже отметиться на этой войне.