Проблема была в другом. Мехлис отсутствовал, находясь в Севастополе по какому-то делу, Никифорова тоже не было, поэтому, когда связисты сообщили мне что самолет комиссара сел на небольшом аэродроме у Керчи, я прихватил документы и прыгнул в связной самолет. Через час уже сидел в приемной Мехлиса, ожидая вызова.

Притоптывая от нетерпения, я вопросительно посмотрел на секретаря:

– Жди, занят! – коротко ответил он.

Несмотря на то, что я сообщил секретарю, что имею особо важные сведенья, ждать пришлось больше часа. Заметив, что лейтенант-секретарь унес в кабинет комиссара поднос с двумя стаканами в мельхиоровых подстаканниках и чайником, стал закипать.

Встав, я стал расхаживать по приемной. Кроме меня и секретаря в ней никого не было. Боялись товарища Мехлиса, что уж говорить, боялись.

После того как из кабинета комиссара вышел майор госбезопасности, я после разрешающего кивка секретаря ринулся в кабинет

Почти сразу вслед за мной проследовал плотный генерал, прикрыв дверь.

– Товарищ комиссар, имею очень важные сведенья.

Я быстро выкладывал документы и карты все объясняя в подробностях, поэтому несколько неожиданно было для меня то, что Мехлис постоянно морщась, вдруг скажет:

– Какая чушь.

Лев Захарович несколькими словами разнес все, что я говорил, напоследок сказав:

– Подождите в приемной!

Через десять минут ко мне подошел лейтенант ГБ в сопровождении двух бойцов.

– Встать! Сдать оружие, вы задержаны!

Еще через три часа после недолгого разговора у следователя, где я предпочел молчать, оказался в этой камере.

И вот второй день жду, что будет дальше, мысленно составляя план побега.

Это же время. Кабинет представителя Ставки армейского комиссара 1-го ранга Л. З. Мехлиса.

Раздавшийся звонок спецаппарата отвлек Льва Захаровича от важного разговора по другому телефону.

– Я перезвоню, – сказал он в трубку и положив ее снял другую.

– У телефона, товарищ Сталин, – встав, и вытянувшись произнес он.

Через потрескивания и шум донесся голос Верховного:

– Что у вас там происходит, товарищ Мехлис?

– Все идет по плану, товарищ Сталин.

– Почему арестован товарищ Суворов?

– Вынужденная мера, товарищ Сталин. Он чуть не провалил операцию «Свежая голубика».

– Объясните.

– Четыре дня назад со мной связался личный представитель товарища Берии капитан Никифоров. То, что он сообщил, шокировало меня, и я потребовал доказательств. Им был доставлен ко мне некий полковник Денисов…

Мехлис спокойно докладывал, что происходило несколько дней назад.

– … как только вы дали добро на начало операции, неожиданно ко мне явился товарищ Суворов, с тем же планом и документами от Денисова. Причем так получилось, что одновременно с ним в кабинет прошел по важному делу один из фигурантов, и все слышал. Чтобы все не провалить, пришлось раскритиковать Суворова, и арестовать в приемной в присутствии свидетеля. Думаю, дня через три выпустим его, после окончания операции.

– Понятно. Товарищ Суворов в курсе?

– Нет, товарищ Сталин, не посчитали нужным этого делать. Пусть будет уроком.

– Хм. Хорошо. Держите меня в курсе.

– Есть, товарищ Сталин.

Положив трубку на место, Лев Захарович сел в кресло, взяв трубку другого телефона, стал вызывать особый отдел фронта, операция «Свежая голубика» только набирала свои обороты, как зазвонил местный аппарат.

– Слушаю.

– Товарищ комиссар… – услышал Мехлис чей-то не уверенный голос. Через секунду он узнал, кто говорил, это был начальник тюрьмы.

– Что! – не выдержав рявкнул Лев Захарович.

– Заключенный… Суворов, исчез… то есть совершил побег.

– Уф, – тяжело дыша я встал и стал потирать костяшки. Все-таки отжиматься на кулаках, на бетонном полу, это довольно больно.

– Здоровый дух в здоровом теле? – поинтересовался Леха Захаров, мой сосед по нарам.

– Кто делает зарядку по утрам, тот поступает мудро, – пробормотал я. Подойдя к ведру, скинул с себя гимнастерку, рубаху, и попросил Захарова: – Полей.

Отфыркиваясь, я ополоснулся по пояс, и вытираясь рубахой – полотенца не было – вернулся к нарам.

– Когда завтрак будет? Жрать охота, – зевая пробормотал новенький. Его только вчера привели к нам. Расспросить его пытались, но выяснить смогли только то, что он был адъютантом у какой-то шишки из штаба фронта. Первым шоком было то, что начались массовые чистки в армиях и фронте, зацепив и начальника этого капитана.

Вторым, реорганизация армий. Третьим, все это пахло как-то знакомо. План побега уже фактически полностью сформировался у меня в голове, так что, не мудрствуя, решил начинать.