Шрифт:
Лет с восьми Николай уже жадно читал все, что попадалось под руку. Особенно большое впечатление производили на него рассказы о путешествиях.
После домашнего обучения Николай и Володя в 1849 г. поступили в Смоленскую гимназию, причем сразу во второй класс.
Воспитанное с ранних лет трудолюбие, прекрасные способности и исключительная память выдвинули Н. Пржевальского в число первых учеников. Хотя он среди своих одноклассников был одним из самых младших, но благодаря силе и удали вскоре стал вожаком своего класса.
Жили братья в Смоленске, в маленькой квартирке на Армянской улице (ныне Садовая). За ними присматривали дворовый человек Игнат и кухарка, сестра няни. На каникулы мальчики приезжали в «Отрадное» и обычно поселялись вместе с дядей Павлом Алексеевичем в отдельном флигеле. Во флигеле они, собственно, только ночевали. Дни напролет проводили все вместе в лесу или на рыбалке. В двенадцать лет, когда Николаю подарили отцовское ружье, он убил первую лисицу и, счастливый, преподнес ее матери.
Охотничьи вылазки закаляли здоровье, развивали наблюдательность. Можно сказать, что в смоленских лесах и болотах он постигал те навыки общения с природой, которые пригодились ему во время будущих странствий. Тесное общение с природой оказывало и огромное влияние на формирование душевных качеств. Об этом великолепно сказал крупнейший русский географ, многолетний руководитель Русского географического общества П. П. Семенов-Тян-Шанский:
«Всему высокому, всему прекрасному научился богато одаренный юноша в лоне матери-природы; ее непосредственному влиянию обязан он и нравственною чистотою и детскою простотою своей прекрасной души, и тонкою наблюдательностью своего ума, и своею неутомимою силою и энергиею в борьбе с физическими и духовными препятствиями, и замечательным здоровьем души и тела, и беспредельною своею преданностью науке и отечеству. В течение всей дальнейшей своей жизни Н. М. Пржевальский не разорвал своей связи с своею смоленскою родиною, с тем дорогим ему уголком земли, где прошло его беззаботное детство, где природа в юношеские его годы выработала из него, почти без посторонней помощи, все то, что сделало его одним из самых выдающихся деятелей своего времени и своего Отечества». [3]
3
Памяти Николая Михайловича Пржевальского, Спб., 1890, с. 15–16.
Учение в гимназии шло хорошо, хотя Пржевальского чуть было из нее не исключили. Подбор учителей в гимназии был плохим. И вот однажды в шестом классе один из преподавателей особенно досадил ученикам. Тогда они решили уничтожить журнал, в котором ставились отметки. По жребию совершить этот «поджог» выпало на долю Н. Пржевальского. Он стащил журнал и бросил его в Днепр. За это весь класс посадили в карцер, пока не объявится виновный. На четвертый день, чтобы не страдали товарищи, Николай признался в проступке. Решено было исключить его из гимназии. Мать, узнав о случившемся, уговорила гимназическое начальство, чтобы сына не исключали, а хорошенько высекли. И, хотя учеников шестого класса сечь не полагалось, Пржевальского выпороли, но в гимназии оставили.
«Вообще розог немало мне досталось в ранней юности, — вспоминал Пржевальский, — потому что я был препорядочный сорванец, так что бывшие в гостях деревенские соседи обыкновенно советовали моей матери отправить меня, со временем, на Кавказ, на службу». [4]
Когда Н. Пржевальский учился в шестом классе, началась Крымская война. Рассказы и сообщения о героических защитниках Севастополя, чтение патриотических книг привели его к решению поступить на военную службу. Сказались, вероятно, и семейные традиции. Поэтому, окончив в 1855 г. с отличием гимназию, Пржевальский подал прошение о зачислении его в полк.
4
Пржевальский Н. М. Автобиографический рассказ, с. 478.
Назначения на службу пришлось ждать все лето. Оно быстро пронеслось в занятиях охотой, рыбной ловлей, в поездках верхом на лошадях. В конце августа начались сборы в дорогу. В Москву поехали вдвоем: Коля — на военную службу, Володя — поступать в университет.
И вот юный Николай Пржевальский, привыкший к вольной жизни, попал в армейскую обстановку. Он был принят унтер-офицером в Рязанский пехотный полк. Вскоре полк из Москвы выступил в поход через Калугу в Белев, где Пржевальский попал в особую юнкерскую команду.
На 16-летнего юношу полковая жизнь произвела гнетущее впечатление. Бессмысленная разгульная жизнь офицеров, их жестокое обращение с солдатами привели к разочарованию в армейской службе. Он писал впоследствии, что пять лет, проведенных в полку, совершенно изменили его прежние взгляды на жизнь и людей.
В ноябре 1856 г. Пржевальского произвели в прапорщики и перевели в Полоцкий полк, который стоял в Смоленской губернии. Офицеры и здесь предавались кутежам, игре в карты, заставляли солдат воровать продовольствие у местного населения. Пржевальский не без увлечения играл в карты, однако пить отказывался категорически. Ротный командир, отъявленный пьяница, заставляя его пить, уговаривал, стыдил, грозил, но, натолкнувшись на твердый отказ, сказал: «Из тебя, брат, прок будет!»
Свою неудовлетворенность военной службой Пржевальский компенсировал чтением книг, охотой, сбором растений тех мест, где он бывал.
За годы службы в полку Пржевальский ясно осознал, что надо избрать другое поле деятельности, где бы труд и время не пропадали даром. Детская мечта о путешествиях превращается в цель жизни. Путешествовать, исследовать никому еще неведомые страны — вот чему стоит посвятить жизнь!
В то время многие европейские путешественники занимались исследованием Африки. Об их экспедициях и открытиях печатались отчеты в газетах, выходили книги. И Н. М. Пржевальский тоже сначала задумал поехать в Африку. Но в 1856 — 1857 гг. Петр Петрович Семенов открыл для науки огромную горную страну Тянь-Шань, лежащую на южной границе России. А что за Тянь-Шанем, во Внутренней Азии? Это была неведомая для европейцев огромная страна. Пржевальский загорелся желанием исследовать ее. Эта цель была более реальной, чем исследования в Африке. Попасть во Внутреннюю Азию, конечно, легче всего из Сибири. И Пржевальский подает начальству просьбу о переводе его на Амур. Однако вместо ответа его сажают под арест на трое суток. Он приходит к убеждению, что порвать с полковой службой можно, поступив в Академию Генерального штаба армии, получив высшее военное образование.