Боу заерзала. Сэндисон нахмурился, крепко стиснув ее плечи.

– Сиди смирно. Я тут командую, детка, и играть мы будем по моим правилам.

– Это ты так решил? – Боу скользнула ладонью вниз, нащупав застежку на его бриджах. Сэндисон схватил ее за запястье.

– Мы вроде бы еще ночью все обсудили, – напомнил он.

Боу игриво прикусила мочку его уха.

– Разве? Не припомню, – сказала она. – Меня твои правила не устраивают.

Сэндисон тихо рассмеялся и снова ее поцеловал.

– Не устраивают? А мне показалось, ты осталась довольна.

– Я – да, а вот ты…

Боу отстранилась, чтобы увидеть реакцию. Зрачки его расширились и потемнели. Напряженность росла.

– Удовлетворение можно получить по-разному, – сказал он. Ладонь его медленно заскользила вверх по ее ноге. – В том, чтобы дарить наслаждение партнеру, тоже есть своя прелесть.

Боу боролась с искушением позволить ему ласкать ее. Ему нравилось чувствовать себя победителем, но и ей тоже.

– Покажи мне как, – сказала Боу. В голосе ее, вопреки желанию, звучало раздражение неудовлетворенности. А раздражение – верный признак слабости.

– Не сейчас, детка.

Боу выпрямилась и убрала его руку.

– Почему не сейчас? Ты можешь меня трогать, а я тебя нет? Это нечестно.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

– Да.

Сэндисон провел рукой по волосам, взъерошив шевелюру. Брови его уголками опустились вниз. Боу наклонилась и поцеловала его в бровь, взяв его лицо в ладони.

– Покажи мне.

– Я мужчина, Боу, а не святой.

– И что с того?

– А то, что ты меня заводишь, как не заводила ни одна женщина. Понимаешь?

Боу кивнула, стараясь сохранять серьезное выражение. Она чувствовала – его оборона дает сбой. В глазах ее появился озорной блеск.

– Больно признаться, но я не вполне джентльмен, и если тебе позволю, не смогу гарантировать, что все не зайдет слишком далеко. Все кончится тем, что лишу тебя девственности в этом чертовом тарантасе.

– Смотри на это как на вызов или пари. Мужчины азартны, верно? – Боу не выдержала и улыбнулась. – Итак, Гарет Сэндисон, я предлагаю вам пари. Ставлю полпенни, если вы, что бы я ни делала, не станете трахать меня, пока мы не доберемся до Шотландии.

У Сэндисона округлились глаза.

– Где ты таких слов нахваталась?

– В книжной лавке Аккермана, – честно призналась Боу.

Сэндисон, усмехнувшись, покачал головой.

– А тебе не приходило в голову, что я предпочту проиграть?

– Чтобы я всю жизнь тыкала тебе в нос той монетой? Нет, ты не из тех, кто предпочитает проигрывать.

Гарет смотрел на Боу, борясь с желанием проиграть пари прямо сейчас.

– Ты родилась с душой куртизанки.

Боу озарила его триумфальной улыбкой. А потом стала целовать, задействовав и губы, и язык, и зубы. Руки ее, казалось, были одновременно везде. Она устроилась на нем верхом, и Гарету ничего не оставалось, кроме как крепко стиснуть ее бедра, чтобы она не упала во время своих рискованных упражнений.

Боу прервала поцелуй.

– Ты не должен ко мне прикасаться. Обопрись ладонями о сиденье.

Гарет нехотя исполнил приказ. Он всегда знал: ей по душе командовать, – но до последнего момента не догадывался, насколько желанной делает женщину эта неженственная черта характера.

Пальцы его впились в обивку сиденья. Боу, придавив его всем весом, медленно покачивалась.

– Ну как? – поинтересовалась она.

Гарет застонал. Она его убьет.

– Сними перчатки, – попросил он.

Боу принялась медленно стаскивать перчатки зубами. Палец за пальцем. К тому времени как обе перчатки оказались на сиденье, Гарет уже изнемогал от желания.

– Слезай на пол, – приказал он.

Боу вопросительно на него посмотрела.

– Клянусь, Боу, если продолжишь на мне сидеть, я не выдержу. Слезай.

– Ты проиграешь, – напомнила Боу о пари, натолкнув на мысль, что поражение бывает слаще победы.

– И правильно сделаю, – сказал Гарет, спихнув ее с колен. Боу не вполне удачно приземлилась на пол.