И они увидели гильотину. Простое, но смертоносное сооружение — вертикальная прямоугольная деревянная рама с тяжелым лезвием, поднятым наверх при помощи простого блока. Две ступеньки вели к горизонтальной платформе, где привязывали жертву и зажимали ее шею между двумя деревянными клиньями. Находящийся сбоку рычаг опускал лезвие, и отсеченная голова падала в плетеную корзину, которая стояла под платформой.

— В последний раз ее использовали в Париже в 1793 году во время Французской революции, — с гордостью сообщил Стоун и провел рукой по стойке жуткого устройства. — Мне пришлось затратить немалые усилия, чтобы овладеть ею после того, как толпа закончила рубить головы французской аристократии. Я не сомневался, что настанет день, когда она нам пригодится.

Лилит указала на Алекс.

— Давай начинать. Я хочу, чтобы она была первой.

Стоун покачал головой.

— Нет, Лилит. Все нужно делать по правилам. Сначала мужчины, причем по старшинству. — Он оглядел пятерых членов совета. — Ты, — сказал Стоун, указывая на Хассана.

— Вы звери, — закричала Олимпия. — Вы не можете так поступить!

Стоун изогнул бровь.

— Неужели? Ты бы предпочла смерть от носферола?

Стражники схватили Хассана за руки и подвели к гильотине. Он отчаянно трясся и протестовал, когда ему связывали за спиной руки, укладывали на помост и закрепляли клиньями его голову.

— Кое-чего не хватает, — сказала Анастасия. — Нам нужен барабанный бой.

Лезвие находилось в верхней точке. Захария вытащил стержень, фиксирующий рычаг гильотины, и посмотрел на Стоуна.

Тот кивнул.

Захария рванул рычаг, лезвие устремилось вдоль рамы вниз и рассекло шею Хассана, точно нож повара кабачок. Ноги жертвы судорожно задергались, тело изогнулась, потом замерло, и голова скатилась в плетеную корзинку.

— Чистая работа, верно? — сказал Стоун. — Гораздо быстрее, чем оставить кого-нибудь из вас умирать на рассвете — именно такая смерть ждет того, кто будет сопротивляться.

Лилит испустила торжествующий вопль, подошла к корзине, схватила голову Хассана за волосы и подняла вверх. Его лицо было искажено судорогой ужаса. Она плюнула в невидящие глаза.

— Еще один тиран Федерации нас больше не побеспокоит.

Охранники отвязали обезглавленное тело и отнесли его в сторону. Темная кровь вампира уже успела впитаться в дерево. Стоун указал на Голдмунда, который истерически закричал.

— Следующий.

Должно быть, четвертый охранник отстал от своих товарищей, чтобы закурить сигарету, которая сейчас светилась красной точкой в темноте. Джоэль едва не столкнулся с ним, и лунный свет блеснул на дуле ружья, когда охранник сделал шаг вперед из тени. Джоэль отступил, подняв руки, и увидел, что перед ним совсем молодой парень, лет восемнадцати или девятнадцати, с гладким лицом и без длинных черных усов, украшавших мрачные лица остальных. В его глазах страх мешался с агрессией.

— Подожди, — сказал Джоэль. — Не спеши, в этом месте есть существа опаснее, чем я. Давай поговорим.

Молодой парень прищурился, на секунду заколебался, но, в конце концов, открыл рот, чтобы позвать остальных.

Джоэль двигался быстрее, чем когда-либо в жизни. Уйдя с линии огня, он схватил ружье за ствол, рванул к себе, а потом изо всех сил оттолкнул охранника в сторону. Это была старая боевая винтовка «Ли Энфилд», калибра-303. Джоэлю как-то раз пришлось из нее стрелять — на тысячеметровом рубеже в Бизли, [44] когда он участвовал в соревнованиях по стрельбе из пистолета. Он отлично помнил не столько мощную отдачу, сколько массивный стальной приклад и то, что после выстрела плечо у него болело несколько часов. Теперь приклад попал в лицо молодого парня. Удар пришелся в переносицу, и крик так и не сорвался с его губ. На снег брызнула кровь.

Джоэль больше не хотел причинять ему боль.

— Послушай меня, — попросил Джоэль, роняя винтовку на снег. — Попытайся понять.

Парнишка наклонился и заскулил от боли. Однако его рука метнулась к сапогу, и, прежде чем Джоэль сообразил, что происходит, в него, блеснув в темноте, полетел нож. Ничто не могло остановить клинок — еще мгновение, и Джоэль получил бы смертельную рану в живот.

Но крест на поясе его спас. Острие ножа отскочило от твердого камня, и Джоэль почувствовал, как холодная сталь вонзилась ему в бок, над левым бедром.

Парнишка громко позвал на помощь, у Джоэля голова раскалывалась от боли, но он сильно ударил парня в лицо, и тот рухнул в снег.

С торчащим из бока ножом Джоэль сделал шаг назад, стиснул зубы, ухватился за тонкую деревянную рукоять и, вскрикнув от боли, вырвал клинок из раны. Парнишка попытался подняться на ноги, и Джоэль сильным ударом башмака в лицо вновь отпихнул его в сторону. Отшвырнув окровавленный нож, он подбежал к брошенному в снег «Ли Энфилду» и поднял винтовку. Остальные охранники услышали крик о помощи, и до Джоэля долетели голоса и быстро приближающиеся шаги.