— Вы хотели меня видеть? — раздался у него за спиной голос Стоуна, мягкий и очень спокойный.

Лонсдейл вздрогнул и быстро обернулся. Вампир в длинном шелковом халате и черных брюках стоял за его креслом. Халат был распахнут, и Лонсдейл видел смуглую грудь.

— Я не думал, что вы так скоро вернетесь из Италии, Джереми. В чем причина столь неожиданного визита, который, вне всякого сомнения, доставит мне несказанное удовольствие?

— Я хочу кое-что с вами обсудить, — выпалил Лонсдейл.

Стоун медленно прошел по комнате и прислонился к каминной полке. На его губах играла улыбка, а блеск в глазах не имел никакого отношения к мерцанию огня в камине.

— Мне кажется, вы нервничаете, Джереми. Что-то случилось?

— Я пересмотрел свое решение, — заявил Лонсдейл.

— Какое решение вы имеете в виду, друг мой? — приподняв одну бровь, поинтересовался Стоун.

Лонсдейл тяжело вздохнул и без обиняков заявил:

— Сделка отменяется. Я хочу получить назад свои деньги.

Стоун молчал пару мгновений.

— Значит, вы больше не желаете войти в наше сообщество?

— Нет. Я хорошенько подумал, и, честно говоря, эта мысль приводит меня в ужас. — Лонсдейл откашлялся, изо всех сил пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Итак, если вы окажете мне любезность и переведете деньги обратно на мой личный счет, минус десять процентов комиссии, которые я с радостью заплачу, дело будет закрыто. Я счастлив, что сумел помочь вам, прибегнув к своим связям и влиянию. Надеюсь, мы сохраним дружеские отношения и, возможно, когда-нибудь станем деловыми партнерами.

Он встал и протянул Стоуну руку.

Стоун посмотрел на нее, но не сдвинулся с места.

— Мне пора, — сказал Лонсдейл решительно. — Меня ждут в Лондоне. Я уже сообщил о своем возвращении, — добавил он.

Стоун рассмеялся.

— Хотите меня предупредить, что с вами ничего не должно случиться? Ну и ну! Вы меня принимаете за чудовище?

— Я этого не говорил.

Стоун подошел к письменному столу и нажал на кнопку.

— Прошу вас, садитесь, Джереми. Я не могу отпустить вас без стаканчика на прощание.

Лонсдейл колебался, прикусил губу и демонстративно посмотрел на часы.

— Ну, если только очень быстро.

В библиотеку вошел Финч с подносом в руках, на котором стояли два бокала и бутылка шампанского «Круг». Он поставил поднос, торжественно наполнил бокалы и вышел. Стоун протянул бокал Лонсдейлу.

— За будущее, — сказал он, поднимая свой.

— За будущее, — не слишком уверенно повторил Лонсдейл, осушил свой бокал и снова собрался встать. — Это было чудесно, а теперь…

— Куда вы так торопитесь? — спокойно спросил Стоун. — Выпейте еще. Это очень хорошее шампанское, разве нет? — Он молча наполнил бокал Лонсдейла. — Видите ли, Джереми, я знал, что вы мне собирались сегодня сказать. И поэтому приготовил небольшое шоу. — Стоун достал из кармана халата пульт и направил его на резные деревянные полки для книг слева от камина. Неожиданно они скользнули в стороны, и Лонсдейл увидел громадный экран. — Мы с вами посмотрим коротенькое кино.

— У меня нет времени на кино.

— Думаю, этотфильм вам понравится, — ответил Стоун, и в глазах у него вспыхнул огонь, который заставил Лонсдейла замереть на месте.

— Полагаю, обстановка вам знакома, — сказал Стоун, когда ожил экран; предостережение на его лице уступило месту веселью.

Лонсдейл с изумлением увидел на экране себя во время празднования Хэллоуина и церемонии посвящения. Его охватил почти непереносимый ужас, когда перед глазами у него замелькали кошмарные картины той ночи: девушка, подвешенная на цепях, клинок, со свистом рассекающий шею, точно тушу на колоде мясника, и кровавый дождь, который промочил его волосы и рубашку, прилипшую к телу. И все время этой жуткой оргии камера была направлена на него.

— Остановите! — со свистом выдохнул он, чувствуя, как отчаянно, угрожающе бьется в груди сердце. — Прекратите!

Стоун направил пульт на экран, на котором замерло изображение перепачканного кровью лица Лонсдейла и белые, закатившиеся глаза в прорезях маски.

— Видите ли, Джереми, правда заключается в том, что у вас уже нетвыбора. И вы не можете отказаться от сделки. Нравится вам это или нет, вы стали членом нашей семьи.

— Под маской мог скрываться кто угодно, — с возмущением выкрикнул Лонсдейл. — Никто не докажет, что это я.