— Откуда нам знать, — простодушно признается Пучадес. — Вот ждем эксперта.

В этот самый момент, словно по велению сценариста, подкатывает черный лимузин, и перед нами предстают судья и эксперт. Чиновник из магистрата приодет по случаю в черный смокинг, усы его аккуратно подстрижены, правый глаз, одержимый тиком, залихватски подмигивает с регулярностью светофора. «Помощник смерти», напротив, будто только что сошел с паперти. Из надорванного кармана пиджака торчит чья-то плохо обглоданная кость, и доктор время от времени впивается в нее зубами.

— Нуте-с, где тут наша… м-м-м… холодная закуска? — цыкая зубом, наконец интересуется он.

Мы расступаемся, пропуская обоих в хлев. Бормоча что-то под нос и сыто отрыгивая, эксперт склоняется над трупом. Судейский держится поодаль.

— Так, значит… Ей повредили горло. Судя по всему, чем-то таким острым, — выслушиваем мы диагноз. — Эй, пострадавшая! — легкий пинок под ребра. — Давай вставай — простудишься! Сеньоры, она, похоже, мертва…

— А кроме этого, есть что-нибудь еще достойное внимания? К примеру, следы укусов…

Во взгляде эксперта читается неподдельное изумление: откуда, мол, и какими судьбами донеслась до него эта реплика. Но судя по всему, он не из тех, кто долго ломает голову над решением метафизических проблем.

— Так, значит, и здесь толкуют об этом вампире, — с урчанием догрызает он кость. — Ну, если угодно… Похоже, вдоль раны заметны какие-то кровоподтеки.

— А нет ли следов насилия?

— Кто ж его знает… Вскрытие покажет, чего уж там. Ну, пора нам и закругляться. Дон Кукуфате! — обращается он к судье. — Труп надо бы поднять да перетащить куда следует.

Судья обводит нас взглядом, молящим о помощи. Вложив грязные пальцы в рот, эксперт издает разбойничий посвист, и из тьмы тут же выныривает карета «Скорой». Из нее на землю сыпятся шустрые санитары. Дон Кукуфате пытается с приличествующей обходительностью взять девушку под мышки.

— Но… — вмешивается комиссар, — так, знаете, труп поднимать не принято.

— Ах, нет? А… простите, как же?

— Вам надлежит обнародовать решение суда, — суфлирует эксперт, — которым труп изымается с места происшествия и переходит уже в наши владения.

— По правде сказать, я в этом деле новичок, к тому же по натуре своей весьма впечатлителен, — тщательно отерев ладони крахмальным платком, чиновник приосанивается:

— Сеньора, решением суда вы изымаетесь с места происшествия… Я правильно выразился? — обводит он взглядом присутствующих.

Суси рвется прикрыть чем-нибудь тело несчастной, и, не найдя ничего подходящего, срывает с себя плащ. Всеобщая реакция — повальная эрекция. Лишь видавший виды эксперт остается абсолютно равнодушным к пикантной сцене. Помогая Суси накрыть труп, он бесстрастно замечает:

— Так, пожалуй, будет вполне пристойно… Хорошо бы сейчас слегка промочить горло: жизнь, как видите, полна всяческих перипетий. Кстати, сеньорита, спойте нам что-нибудь.

— …Твою мать! — одергивает его Суси.

— Ошибаетесь, моя матушка не поет. Лучше уж вы, — упорствует доблестный эскулап.

Пытаясь смягчить напрягшуюся по-мужски ситуацию, я водворяю плащ на плечи подруги. Санитары тащат носилки и покрывало.

— Тэк-с, — подводит итог потрошитель с дипломом. — Нам, пожалуй, делать здесь больше нечего.

— О да, абсолютно нечего! — с восторгом подхватывает судья. — И да поможет вам бог, — напутствует он санитаров. Я дергаю инспектора за рукав.

— Послушай, Пуча, скажи им, что задержишься с нами. Поедешь в нашей машине.

Выслушав подчиненного, Родриго пожимает плечами, одарив нас напоследок взглядом, полным тщательно отработанного презрения. Кортеж наконец трогается. Впереди — судейский лимузин, за ним следует «Оживиловка», в арьергарде — полицейский патруль. Общество полицейских разделил арендатор как главный свидетель печального происшествия.

— Чем обычно заняты сыщики, оказавшись на месте преступления? — интересуюсь я у Пучадеса.

— Ну, для порядка ищут некоторое время следы. Ничего не обнаружив, плюют на это дело и идут в ближайший кабак — отвести со спокойной совестью душу.

Мы тотчас приступаем к первой части ритуала. Особенно усердствует Пучадес, трусцой исследующий злополучный коровник.

— Ну чего ты тут копаешься? — не выдержав наконец, подталкивает он меня к выходу. — Или и впрямь ищешь что-нибудь?