Шрифт:
— Тебе ли говорить о готических храмах, Горгулья? Не ты под железной пятой эльфов их строил…
— Наземные создавали внешний вид, прекрасных святых с одухотворёнными лицами, уносящееся в небо кружево камня, тонкие рёбра каркасов, достающие до неба контрфорсы и шпили… — чуть не со священным трепетом вещал Луи. — А Подземные — внутреннее убранство, высокие своды, цветные витражи — будто оживающие при разном освещении картины, подобные тем, что рисуют редкие лучи света, проникающие в их пещеры…
Для Луи это оставалось любимой темой обсуждения. Его старшие работали стали каменщиками, сам он этой тяжёлой участи избежал, но гордился их работой. А мастер, под началом которого они трудились, создавал фигуры горгулий-водостоков: ужасающие ящеры, из пасти которых низвергаются дождевые потоки… Тогда ещё мальчишкой, Луи был без ума от этих статуй, предназначенных для кафедрального собора в Париже, подолгу рассматривал их, оживлял в воображении, представлял их в водах Сены… За что и получил своё прозвище.
И как же он разочаровался после переселения в этот мир, когда узнал, что прототипом мифических ужасных чудовищ были местные пугливые и почти безопасные ящеры, не прижившиеся в мире Разных. Прозвище стало для него позорным и долго не отлипало. Памятливый Генрих задевал за больное…
— Видишь, мы с благодарностью помним их помощь, мы не любим военный режим, мы не имеем экономики и общих идей на будущее… Мы хотим пригласить тебя в наши ряды, в командование, если ты знаешь, как сплотить людей, привлечь юных, объединить старых… И если у тебя получится…
Генрих понимал, что выбора у него нет. Он не сможет тягаться ещё и с подпольной вооружённой организацией серых. А тем более неразумно было отказываться, если предлагают руководство. Впрочем, убедиться во вменяемости Луи и набить себе цену было необходимо:
— Откуда мне знать, что ты не подослан Якобом?
Луи аж задохнулся от негодования, но с трудом взял себя в руки. Только собрался ответить что-то ядовитое или вызывающее, как Четырнадцатый его перебил:
— Всё-всё, верю.
И улыбнулся примиряющее.
Луи задохнулся повторно, что укрепило слабую веру Генриха.
— Ты так восторженно говоришь об эльфийской помощи…
— Все так говорят, — пожал плечами Луи. — Помнят, как они хотели возродить «Разных» из слепого повиновения Церкви к наукам, к знаниям, к новой жизни.
— Говорили, что эльфы создают свои ордена и правят за спинами королей и Папства, — парировал Генрих.
— В любом обществе найдутся те, кто гордо не принимает искреннюю помощь со стороны, — ответил Луи.
Генрих понял намёк в свою сторону.
— Боюсь, вам, и лично тебе, не понравится мой метод… Монсеньору Леруа понравился бы, но не тебе… — начал сдаваться Генрих.
Вариантов лучше всё равно не было… Немного стараний — и он останется почти единоличным правителем, как и хотел.
— Поможет — перетерплю, — уверенно произнёс Двадцать-первый, а в глазах загорелся охотничий азарт.
Генрих улыбнулся:
— Только я тебе его не расскажу.
— Почему? — опешил тот совершенно по-детски.
— Чтобы ты выдал за свою идею, осуществил, добился власти и почёта, а меня с семьёй убил здесь, не отходя от костра?..
— Можешь налить мне молока, — съязвил Луи, — а я принесу тебе воды от реки. [84]
— Значит, я угадал… и после этого ты ждёшь от меня доверия…
Помолчали. Костёр потихоньку затухал без новых поленьев. Двести-сорок-вторая сидела недвижно и уже задрёмывала. К ней из леса вынырнула женщина из охраны Луи, тихо что-то сказала и помогла улечься спать, устроила рядом малыша. На гневный взгляд Луи она ответила не менее жёстким и беззвучно удалилась. В неверном свете Генрих рассмотрел её тяжёлые веки и чёрные глаза — азиатка.
84
Обмен плошками с молоком (кумысом) между вожаками разных монгольских племён на стоянке означал мирные намерения. Вожаки пили это молоко у всех на глазах, чтобы показать своё доверие. Попытка отравить вожака считалась объявлением вражды между племенами. (к/ф «Монгол»)
— Ты, конечно, можешь начать с нуля, переманить солдат. А мы будем знать и сопротивляться, — заверил Луи с небрежной угрозой.
— Нет, я не буду этого делать, — медленно протянул Генрих. Двадцать-первый немного подобрел. — Я сплочу ваших людей, соберу новых… Но сам буду находиться далеко от вас. А приходить — во сне… Где вы, кстати, базируетесь? — вкрадчиво поинтересовался он.
Опьянённый его согласием Луи ответил без раздумий:
— Возле «Гнезда Чайки», под самым носом Сандра. Монсеньор должен был рассказать тебе об этом месте…