Сага подумала, что снотворное может оказаться той малостью, которая позволит подойти ближе к Вальтеру. Она сделает, как он просит, будет помогать ему до тех пор, пока это не опасно.

– Ты принял наказание за мой поступок, так что я попробую тебе помочь, – тихо сказала она.

– Но бежать со мной ты не хочешь?

– Мне некуда идти.

– Будет.

– Расскажи, – улыбнулась Сага.

– Дневную комнату сейчас закроют, – ответил Вальтер и пошел прочь.

Сага почувствовала странное головокружение, словно Вальтер знал о ней все еще до того, как она рассказала о себе. Естественно, теблетки не были клеточным ядом. Сага только верила, не задумываясь, что мать принимала цитостатики. Но в таких случаях не принимают клеточный яд. Саге было известно, что подобные препараты принимают через строго определенный промежуток времени. Вероятно, рак у матери зашел слишком далеко. Единственное, что оставалось, – это усмирять боль.

К себе Сага вошла с таким чувством, словно все время разговора с Вальтером не дышала.

Она в изнеможении легла на койку.

В будущем надо держаться пассивно и таким образом, чтобы заставить Вальтера раскрыть свои планы перед полицией.

Без пяти восемь утра члены группы “Афина” уже сидели в мансардной квартире. Натан Поллок вымыл кофейные чашки и расставил их, перевернув вверх дном, на кухонном полотенце в синюю клетку.

После того как вчера больничная охрана заперла двери дневной комнаты, члены “Афины” просидели до семи часов вечера, анализируя немалый полученный материал. Слушали диалог Вальтера и Саги, структурировали, располагали информацию по степени важности.

– Меня беспокоит, что Сага говорит слишком личные вещи, – сказала Коринн и, улыбаясь, кивнула Натану, который протягивал ей чашку кофе. – Она, конечно, делает это равновесия ради – не уступив Вальтеру, она не сможет вызвать доверия к себе…

– Она контролирует ситуацию, – проговорил Поллок, раскрывая свою черную записную книжку.

– Можно надеяться, – отозвался Йона.

– Сага просто нереальная, – сказал Юхан. – Она сумела разговорить Вальтера.

– Но мы все еще ничего о нем не знаем. – Поллок постучал ручкой по столу. – Кроме того, что его, вероятно, зовут как-то по-другому…

– И что он хочет бежать. – Коринн вздернула бровь. – Но что он думает на самом деле? Для чего ему пять таблеток снотворного? Кого он хочет им накачать? – Она наморщила лоб.

– Дать снотворное персоналу он не может… служащим просто нельзя ничего брать у него, – сказал Поллок.

– Пусть Сага продолжает действовать, как действует, – сказала Коринн, помолчав.

– Не нравится мне это, – заметил Йона.

Он поднялся и подошел к окну, за которым снова пошел снег.

– Завтрак – самый важный прием пищи, – объявил Юхан и достал шоколадный батончик “Даим”.

– Прежде чем мы продолжим… – Йона снова повернулся к сидящим. – Я бы хотел еще раз послушать запись… там, где Сага объясняет, что, может быть, не захочет покидать больницу.

– Мы прослушали ее всего-навсего тридцать пять раз, – вздохнула Коринн.

– Знаю, но у меня такое чувство, что мы что-то упустили. – Голос у Йоны сделался жестким от настойчивости. – Мы не обсуждали это, но… что там происходит? Сначала Вальтер своим обычным голосом говорит, что в мире есть места получше, чем отделение больницы… но когда Сага отвечает, что есть места и похуже, ей, кажется, удается вывести его из равновесия.

– Может быть, – согласилась Коринн и отвела глаза.

– Не “может быть”. Мне случалось по многу часов говорить с Вальтером, я же слышу, как изменился его голос. Вальтер как будто ненадолго ушел в себя, как раз когда описывает то место с красной глинистой водой…

– И высоковольтными проводами и автопогрузчиками, – прибавил Поллок.

– Я точно знаю, что тут что-то есть, – сказал Йона. – И не только то, что Юрек заговорил о реальном воспоминании неожиданно для самого себя…

– Но это никуда не ведет, – перебила Коринн.

– Я хочу прослушать запись еще раз. – И Йона повернулся к Юхану Йонссону.

Юхан наклонился вперед и повел курсор по экрану, над изображением звуковых волн. Из больших динамиков раздались шумы, потрескивание и, наконец, послышался ритмичный стук шагов по беговой дорожке.

– Мы можем покинуть больницу вместе, – произнес Вальтер.

Что-то щелкнуло, шорох еще усилился.

– А может, я не хочу бежать, – ответила Сага.

– Почему?

– У меня никого не осталось.

Фоном послышался смех из телевизора.

– Никого? Но ведь необязательно возвращаться… к прежнему, есть места и получше этого.

– А есть и похуже, – заметила Сага.

Что-то снова щелкнуло, послышался как будто вздох.

– Что ты сказал? – спросила Сага.

– Я просто вздохнул. Подумал, что помню, помню место похуже…