Сага не слышала, как вошел Юрек. Ее передернуло, когда она сообразила, что он мог увидеть микрофон на пальмовом листе.

А вдруг он ее уже раскусил?

А может быть, разоблачение произойдет прямо сейчас. Развивается опасная ситуация, которой она так боялась. Сага почувствовала, как в кровь выделился адреналин, и постаралась вызвать в памяти план специального отделения. Мысленно пробежалась по обведенным кругами дверям, разным зонам и местам, где можно отсидеться.

Если Берни выдаст ее, надо первым делом забаррикадироваться в своей собственной комнате. И лучше иметь при себе микрофон, крикнуть, что помощь нужна немедленно, что ее пора спасать.

Юрек встал над Берни, который лежал на полу, шепча извинения.

– Оторвешь провод от беговой дорожки, пойдешь к себе и повесишься над дверью, – приказал Юрек.

Берни испуганно поднял на него глаза:

– Как это? Какого…

– Провод привяжешь к ручке с этой стороны, перекинешь через дверь и подтащишь пластмассовый стул, – коротко объяснил Вальтер.

– Я не хочу, не хочу, – зашептал Берни дрожащими губами.

– Мы не можем оставить тебя в живых, – спокойно сказал Юрек.

– Но… черт, я просто пошутил, я и не думал бежать с вами… Я же знаю, это ваше дело… только ваше и больше ничье…

И Натан, и Коринн вскочили, когда ситуация в дневной комнате накалилась.

Оба понимали, что Юрек решил казнить Берни, но надеялись, что Сага не забудет, что в больнице у нее нет ни полицейских источников информации, ни полномочий.

– Ничего не поделаешь, – прошептала Коринн.

Из больших динамиков доносился медленный равномерный стук. Юхан отрегулировал уровень звука и нервно почесал затылок.

– Лучше накажи меня, – хныкал Берни. – Я заслужил наказание…

– Я могу сломать ему обе ноги, – предложила Сага.

Коринн обхватила себя руками и старалась дышать спокойно.

– Ничего не делай, – прошептал Поллок динамику. – Полагайся на охранников, ты – всего лишь пациентка.

– Почему никто не заходит? – сказал Юхан. – Охранники, черт их возьми, должны же понимать, что происходит!

– Если она начнет действовать, Вальтер убьет ее на месте. – Коринн так нервничала, что в ее речи стал слышен французский акцент.

– Ничего не делай, – заклинал Поллок. – Ничего не делай.

Сердце у Саги тяжело колотилось, мысли разбегались. Она сошла с дорожки. В ее задачу не входит защищать других пациентов. Ей нельзя выходить из роли шизоида.

– Я сломаю ему ноги под коленками, – попытала она счастья. – Сломаю руки, пальцы…

– Будет лучше, если он просто умрет. – Юрек уже как будто все решил.

– Поди сюда, – торопливо велела Сага Берни, – здесь никто ничего не увидит…

– Белоснежка, да что такое, – заныл Берни, приближаясь.

Сага схватила его за запястье, дернула к себе и сломала ему мизинец. Берни завопил и рухнул на колени, прижимая руку к животу.

– Следующий палец, – велела Сага.

– Дураки вы, – зарыдал Берни. – Я позову на помощь… Сюда прибегут мои рабы-скелеты…

– Тихо, – оборвал Юрек.

Он подошел к беговой дорожке, отцепил провод, рванул его из розетки. На пол посыпалась бетонная крошка.

– Следующий палец, – попыталась Сага.

– А теперь отойди в сторонку. – Юрек взглянул ей в глаза.

Сага стояла, опершись рукой о стену. Берни пошел за Юреком.

С ощущением полной абсурдности происходящего она смотрела, как Вальтер привязывает веревку с петлей к дверной ручке дневной комнаты, а потом перебрасывает веревку через дверь.

Ей хотелось закричать.

Берни, умоляюще глядя на нее, забрался на пластмассовый стул и накинул петлю себе на шею.

Сага сделала попытку заговорить с Юреком, улыбнулась, что-то произнесла, потом еще.

Ее словно парализовало. В голове мелькнула мысль – персонал должен их увидеть. Но охранников все не было. Юрек так долго жил в отделении, что отлично представлял себе их повседневные дела. Должно быть, как раз сейчас они пьют кофе или у них происходит пересменка.

Сага медленно двинулась к себе. Она не знала, что делать, не понимала, почему никто не является.

Юрек, ничего не говоря Берни, немного подождал, повторил приказ, однако Берни помотал головой. В глазах у него стояли слезы.