— К вам пришли. — ни один мускул не дрогнул на лице Генриетты. За много лет работы она выработала полную беспристрастностью ко всему происходящему, поэтому Мари больше всех любила, когда рядом с ней находилась Генриетта с каменным лицом. Именно над такими слугами чувствуешь всю полноту власти и ими легче всего командовать.

— Кто? — брови Мари удивленно взлетели вверх. — Я никого не жду.

— Виконт Лероа к вашим услугам, и очень просит встречи с вами, моя госпожа. Если хотите, я скажу, что вы никого не принимаете.

— Нет, подожди. — глаза девушки загорелись оживлением. — Пожалуй я спущусь к нему.

Мари накинула на белую ночную сорочку пеньюар, отделанный воздушными кружевами и, оттолкнув служанку от двери, стремительно выбежала из комнаты.

— Ни стыда, ни совести! — Генриетта набожно перекрестилась. — Выходить к мужчине в чем мать родила. Гореть ведьме в божественном огне!

Девушка легко сбежала по ступенькам витой лестницы вниз. Стефан Лероа стоял к лестнице спиной и не сразу увидел Мари. Молодой человек разглядывал старинную фреску, изображающую пир рыцарей. Все участники застолья держали в руках железные кубки.

Стефану исполнилось всего лишь девятнадцать, но он любил Мари, которая была старше его на восемь лет, без памяти. Вечно с растрепанными светлыми волосами, которые не поддавались расческе, высокого роста, нескладный, с нервными движениями, отличающимися крайней неуклюжестью, молодой человек повсюду следовал за предметом своего обожания, словно тень.

— Господин виконт, я рада вас видеть! — Мари неслышно подошла к Лероа, ступая по ковру, в котором тонули ноги.

— Миледи, простите, что потревожил ваш покой… — Стефан развернулся и в смущении прервал свою речь. По лицу виконта разлилась краска от того, что открылось его глазам.

Даже в своих самых смелых снах он не видел такого. Эфирный шелк обволакивал облаком стройную фигуру с осиной талией, подчеркивая все ее достоинства. В меру полные бедра переходили в стройные ножки, а грудь быстро вздымалась под сорочкой от стремительного спуска. Пеньюар сполз вниз, оголяя точеное плечико.

— Вы ангел, миледи! — молодой человек заворожено смотрел на Мари.

Графиня со звонким смехом протянула Стефану руку, и он приложил губы к тонким пальчикам. Поцелуй по мнению Мари затянулся слишком долго, поэтому девушка вырвала ладонь. Все ее движения сопровождались прирожденным изяществом и грацией. На этом фоне неловкие жесты виконта выглядели комично.

— Полно вам, господин виконт! Я такой же земной человек, как и вы. — графиня опустила глаза. Ее голос звучал сладостно для ушей Стефана.

Юноша переминался с ноги на ногу, не зная, что ответить. Мари отвернулась, скорчила презрительную мину и подошла к столу, заставленному графинами с разными винами и напитками покрепче. Ее раздражал виконт Лероа, но в тоже время Мари хотела поиграть с бедным юношей и ощутить власть чар.

— Выпьете вина? — она наполнила два бокала красной жидкость.

— Из ваших рук я готов выпить даже яд. — пылко воскликнул влюбленный.

— Я не такая жестокая, чтобы травить того, кто мне глубоко симпатичен. — Мари подмигнула Стефану.

Графиня в плотную приблизилась к молодому человеку, запах ее духов обволакивал и сладко дурманил, призывая прыгнуть в пропасть. Алые губы прикоснулись к бокалу, а томный взгляд зеленых глаз не давал виконту расслабиться. Молодому человеку стало жарко, и он оттянул воротник рубашки. Сделанный глоток вина ударил в голову, и Стефан потерял над собой контроль.

— Я люблю вас, Мари! — виконт упал на колени перед графиней и схватил ее руки в свои. — Очень давно люблю, но вы не давали мне ни единой надежды, а сегодня, — виконт сглотнул, — она у меня появилась. Мари, выходите за меня замуж, умоляю вас! Без вас я умру!

— Ваши слова звучат слишком высокопарно. — девушка сморщила носик. На ее лице появилось скучающее выражение, смешанное с долей брезгливости. — Где же ваша гордость? Не пристало виконту валяться в пыли у чьих-то ног. — Мари оттолкнула Стефана. — От безответной любви еще никто не умирал, и не думайте, что вы будете исключением.

— Вы кого-то любите? — со страданием в голосе спросил молодой человек.

— Нет, конечно! Любовь не для меня! — графиня фыркнула. — Отец слишком любил мать, а она его. И что в итоге? Граф де Волант разбил сердце любимой, и моя мать умерла, оставив меня на руках отца в трехлетнем возрасте, что в свою очередь лишило радости жизни отца. Два разбитых сердца, осколки мечты и ничего больше. Такая вот насмешка судьбы! — Мари рассмеялась, и от ее неподобающего моменту смеха Стефан вздрогнул.