Кажется - или впереди маячит просвет?

За деревьями и впрямь мелькнула серая крыша дома. Если, конечно, это не мираж и не галлюцинация. Мы проломилсь сквозь кустарник.

– Не помню здесь посёлков, - я уже без особого удивления изучала пыльный асфальт под ногами.

– Я тоже. Но выбора у нас нет.

Дэй.

Это и вправду сказался посёлок. Панельные двух- и трёхэтажки. Перекрытия некоторых из них обвалились, оставив на месте зданий коробки с провалами окон и дверей.

– Я не вижу тут никаких фабричных зданий. Чем они занимались?

– Возможно, лесопилка, - предположила Рин, но как-то не очень уверенно.

В маленьком дворе нас настиг волчий вой.

Мы бросились к ближайшему подъезду. Деревянная рассохшаяся дверь висела на одной петле. Я поднимался по лестнице, Рин держалась позади меня. На ступеньках валялась обвалившаяся решётка перил. Я спихнул её вниз - какая-никакая, а преграда для желающих подняться.

– Выше, на первом этаже мы не сможем укрыться, - уж больно низко расположены окна.

На каждом этаже - четыре квартиры. Все заперты. Похоже, здешние жители надеялись вернуться. Я примерился, ударил прикладом автомата чуть выше замка.

– Дэй!
– Рин толкнула соседнюю дверь, и она неожиданно распахнулась.

С улицы снова донёсся вой, на этот раз куда ближе.

Размышлять стало некогда.

Я втолкнул Рин внутрь и вошёл следом, поворачивая ручку замка, запирая дверь изнутри. Лучи закреплённых на наших ремнях фонарей заплясали по стенам. Хорошо, что мы не успели их снять. В прихожей сразу бросился в глаза платяной шкаф. Вдвоём нам удалось передвинуть его к двери.

На полу квартиры - мелкий мусор, обёрточная бумага, обрывки газет - свидетельство поспешного переезда. Кухня с проржавевшей плитой, санузел. В ванне - какие-то тряпки. Первая комната. Большое окно. Кровать с подломившейся ножкой. Соседняя - смежная с ней. Видимо, перегородку поставили чуть позже. Во второй комнате окон нет.

– Здесь и переждём.

Я притащил матрас со сломанной кровати и постелил его в углу.

– Дэй...

Я знаю, что она хочет сказать. Мы сейчас нарушаем одну из основных заповедей чистильщиков - никогда не ночевать в брошенных домах. Конечно, любое правило можно и нужно приспособить к ситуации, но всё равно предательский холодок по спине прогулялся.

– Не гони меня, - невольно вспомнилось мне, - Не тронь мои сны. Не проси меня остаться. Я уйду с рассветом.

– Что это?

– Не знаю. Молитва, заговор - называй как хочешь. Так бродяги и автостопщики обращались к хранителю места, когда ночевали в заброшках.

– Смотри, - Рин посветила куда-то в дальний угол и подняла с пола мягкую игрушку. Без понятия, что это за зверюшка. Маленькое тельце, короткие лапки. Слишком большая голова, висячие треугольные уши. Голову, кажется, шили из цельного треугольного куска ткани, и просто загнули два угла. Чёрные глаза-пуговицы. Собака. Может, поросёнок. Хотя нет, пятачка нет. Но ярко-красная собака - это тоже что-то странное.

– Бросили тебя, подруга?
– спросила Рин у игрушки и зачем-то усадила её в изголовье импровизированной постели.

Вой. Теперь уже совсем близко, за стеной.

– Ложись.

Рин легла к стене, как дома.

– Вряд ли мы уснём.

– Ты всё же попробуй.

– Не забудь разбудить меня, когда придёт моё время караулить.

– Не забуду. Спи.

Ночь, бесконечно долгая и бессонная. Снаружи - подозрительно тихо.

Я осторожно прокрался к окну. Вжался в стену, словно опасался выстрела с улицы. Волки никуда не ушли. Пять или шесть сидели под окном, неотрывно глядя на дом, неподвижные, как изваяния.

Полоснуть бы очередью, уж больно соблазнительные мишени, но пули этих тварей берут с большим трудом.

Всё это выглядит странно: баррикадировать дверь, ночуя в покинутом доме, спать по очереди и твердить старые заговоры.

Но сам мир вокруг - странен.

Я вернулся в комнату и сел на матрас рядом со спящей Рин. Ну вот, любимая девушка под боком, а обниматься приходиться с автоматом.

Утро встретило нас серым светом и ломким льдом на месте выбоин в асфальте. Волки ушли. Мы долго не верили, держали двор под прицелом и готовились при любом намёке на опасность юркнуть обратно в подъезд.

Но нет, и вправду ушли. Отправились за другой добычей? Их нелегко сбить со следа.

– Дэй, смотри!
– Рин дёрнула меня за рукав, показывая на дом. Я обернулся.

За грязным стеклом первого этажа на подоконнике сидела красная мягкая игрушка. Большая голова и висячие уши.

Первого, демоны бы его взяли, этажа!

Аргументы вроде "у кого-то могла быть такая же" не принимаются.

– Спасибо, - внезапно севшим голосом пробормотал я. Потому что за крышу над головой и спокойный сон полагалось благодарить.