Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)
вернуться

фон Гёте Иоганн Вольфганг
Шрифт:
Фауст
Ты будешь жить! Живи! Ты жить должна!
Маргарита
Я покоряюсь божьему суду.
Мефистофель
Иди за мною, или я уйду. Мое ведь дело, знаешь, сторона.
Маргарита
Спаси меня, отец мой в вышине! Вы, ангелы, вокруг меня, забытой, Святой стеной мне станьте на защиту! Ты, Генрих, страх внушаешь мне.
Мефистофель
Она Осуждена на муки! Голос свыше Спасена!
Мефистофель
(Фаусту)
Скорей за мною!
(Исчезает с Фаустом.)
Голос Маргариты
(из тюрьмы, замирая)
Генрих! Генрих!

Часть вторая [136]

Акт первый

Красивая местность

[137]

Фауст лежит на цветущем лугу. Он утомлен, неспокоен и старается уснуть. Сумерки. В воздухе порхает хоровод маленьких прелестных духов.

136

Вторая часть «Фауста» состоит из пяти больших действий, связанных между собой не столько внешним, сюжетным единством, сколько внутренним единством волевого устремления героя. Нигде в западной литературе не сыщешь другого произведения, равного «Фаусту» по богатству и разнообразию форм – метров, строфики, ритма.

137

Эта сцена открывает первое действие второй части «Фауста», законченное в 1830 году. С первой частью трагедии она связана намеком на перенесенное Фаустом испытание: «Смирите в нем свирепый пыл борьбы, // Смягчите боль жестокого упрека, // Изгладьте память ужасов судьбы».

Ариэль
(пение под аккомпанемент эоловых арф)
Только первый дождь цветочный Отягчит весенний сад И луга травою сочной, Зеленея, заблестят, Эльфов маленьких участье Всем в беде уделено, По заслугам ли несчастье, Или без вины оно. Паря над спящим чередой воздушной, Уймите, как всегда великодушно, Его души страдающей разлад. Рассейте ужас, сердцем не изжитый, Смягчите угрызений жгучий яд. Ночь на четыре четверти разбита, [138] Употребите с пользой все подряд. Расположив его на мягком дерне, Росой забвенья сбрызните чело. Пускай разляжется он попросторней И отдохнет, пока не рассвело. Не пожалейте сил, чтоб душу эту Вернуть окрепшею святому свету.

138

Согласно римскому времяисчислению, ночь делилась на четыре части.

Хор
(пение поодиночке, попарно и в других сочетаниях)
Тишина благоуханна, Убывает духота. Затуманились поляны, Наступает темнота. Спойте песенку, как детям, Треволненья прочь гоня, И глазам усталым этим Затворите двери дня. Ночь пришла и разместила Бережно звезду к звезде, Ярко искрятся светила В темном небе и воде, На поверхности озерной, В черной горной вышине, И печатью миротворной Блещет месяц на волне. Отошли часы мытарства, И веселья час забыт. Время – лучшее лекарство, Верь тому, что предстоит. Пред тобою край лесистый, Горный благодатный край. Волны нивы серебристой Обещают урожай. Наберись желаний новых, Встретив солнечный восход. Сон держал тебя в оковах, Сбрось с себя его налет. Подражать другим не надо И бояться неудач: Побеждает все преграды, Кто понятлив и горяч.
Страшный шум свидетельствует о приближении солнца.
Ариэль
Слышите, грохочут Оры! [139] Только духам слышать впору, Как гремят ворот затворы Пред новорожденным днем. Феба четверня рванула, Свет приносит столько гула! Уши оглушает гром, Слепнет глаз, дрожат ресницы. Шумно катит колесница, Смертным шум тот незнаком. Бойтесь этих звуков. Бойтесь, Не застали б вас врасплох. Чтобы не оглохнуть, скройтесь Внутрь цветов, под камни, в мох.

139

Оры – в греко-римской мифологии богини времени, охраняющие небесные врата, которые они с грохотом растворяют, пропуская солнечную колесницу Феба-Аполлона.

Фауст
Опять встречаю свежих сил приливом [140] Наставший день, плывущий из тумана. И в эту ночь, земля, ты вечным дивом У ног моих дышала первозданно. Ты пробудила вновь во мне желанье Тянуться вдаль мечтою неустанной В стремленье к высшему существованью. Объятый мглою мир готов раскрыться, Чуть обозначившись зарею ранней. В лесу на все лады щебечут птицы, Синеют прояснившиеся дали, Овраг блестящей влагою дымится, И сонная листва на перевале Горит, росинками переливая, Покамест капли наземь не упали. Все превращается в сиянье рая. А там, в горах, седые великаны Уже румянцем вспыхнули по краю. Они встречают день завидно рано, А к нам он приближается позднее. Вот луч сбежал на горные поляны, Вот он спустился ниже, пламенея, Вот снизился еще одной ступенью, Вот солнце показалось! Я не смею Поднять глаза из страха ослепленья. Так обстоит с желаньями. Недели Мы день за днем горим от нетерпенья И вдруг стоим, опешивши, у цели, Несоразмерной с нашими мечтами. Мы светоч жизни засветить хотели, Внезапно море пламени пред нами! Что это? Жар любви? Жар неприязни? Нас может уничтожить это пламя. И вот мы опускаем взор с боязнью К земле, туманной в девственном наряде, Где краски смягчены разнообразней. Нет, солнце, ты милей, когда ты – сзади. Передо мной сверканье водопада. Я восхищен, на это чудо глядя. Вода шумит, скача через преграды, Рождая гул и брызгов дождь ответный, И яркой радуге окрестность рада, Которая игрою семицветной Изменчивость возводит в постоянство, То выступая слабо, то заметно, И обдает прохладою пространство. В ней – наше зеркало. Смотри, как схожи Душевный мир и радуги убранство! Та радуга и жизнь – одно и то же.

140

Этот монолог Фауста написан терцинами. Солнце воспринимается Фаустом как символ вечной и абсолютной правды, недоступной человеку. Он полагает, что правда может быть видна человеку только в ее отражениях, в историческом бытии человечества, в явлениях природы (так же как глаз человека, не будучи в состоянии смотреть на солнце, воспринимает свет только на поверхности освещаемых предметов).

Императорский дворец

Тронная зала. Государственный совет в ожидании императора. Трубы. Входят придворные всякого рода, великолепно одетые. Император восходит на трон, справа от него становится астролог.
Император
Привет вам всем. Вы в полном сборе Из дальних мест сошлись у трона. Мудрец уж занял пост исконный, Но нет шута, на наше горе.