— Нет, конечно. Что ты! — ответил я и почувствовал неожиданный прилив тёплых чувств к девочке, возможно, как некоторое отражение или отдушина моих чаяний и мыслей о несуществующей семье.

— Ты мне нравишься. Но зачем ты тогда дал себя сфотографировать этому дяде? — после непродолжительного молчания спросила Виолетта.

— Я и не разрешал. Он просто где-то взял снимок. Думаю, украл…

— О чём вы оба говорите? — Ада почему-то встрепенулась и выглядела на редкость расстроенной. — Что всё это значит?

Я поманил женщину к себе и, когда она придвинулась и наклонилась, прошептал ей в ухо:

— Девочка подверглась насилию, и преступник зачем-то показывал ей мою фотографию, поэтому она сначала утверждала, что он это я. А теперь, вижу, больше так не думает.

— Вы все просто психи и играете в какие-то очень странные игры.

— Нет, я верю ему. Просто тот дядя хотел меня обмануть, но, наверное, не старался. А я уже не маленькая и всё вижу.

Виолетта неожиданно вскочила со стульчика и, обогнув стол, подбежала ко мне, ловко усевшись на колени. Я дёрнулся и прижал к себе ребёнка, чтобы не уронить. Почему-то мне показалось, что как раз в этот момент щёлкнет замок, дверь распахнётся и сюда ворвутся санитары, которые бросятся скручивать меня по рукам и ногам из опасения, что я могу причинить девочке вред. Или грозной поступью войдёт Николай и, обвиняя, укажет на меня пальцем с криком: «Вот ты и застигнут на месте преступления!»

Однако ничего подобного не произошло и, чувствуя на своей шее колючие волосы Виолетты, я почему-то подумал о секущихся концах и ещё раз вернулся к вопросу о видеокамерах: кто в них сейчас смотрит, что понимает из происходящего и есть ли они вообще.

— Да, наверное, так и было. А что произошло потом? Как ты оказалась с ней? — наконец тихо спросил я.

— Какая-то тётя забрала меня и, думаю, сделала больно тому дяде, что меня вёл за руку.

— Куда?

— Это было такое странное место, и я никак не переставала бояться, что она что-то сделала с моими глазами. К счастью, всё в порядке.

— И что ты там делала?

— Играла странными катунами и, думаю, кто-то на меня смотрел. Я это чувствовала, — Виолетта вздохнула и взглянула на Аду. — А потом приехал тот дядя, что сделал мне больно и показывал твою фотографию. Я думала, он опять будет что-то неправильное со мной делать, но ничего не случилось.

— Рад это слышать! — вставил я и начал успокаивающе поглаживать волосы девочки.

— Он привёл меня к ней и сказал, что мы вместе поедем на прогулку, встретимся с одним человеком и мне надо постараться с ним подружиться. Это ты.

— А я думал, что мы с тобой подружились безо всякой подсказки, — весело подмигнул я ребёнку, хотя у меня на душе становилось всё тяжелее.

— Да, так и было. Я честная и сначала не хотела. А потом подумала, что ты не можешь быть плохим.

— И оказалась права, поверь, — я приподнял голову и, встретившись взглядом с Адой, спросил её: — Как выглядел этот мужчина? Расскажи мне про него.

— Нет, ты говоришь глупости. Может, мне стоит позвать доктора?

— Просто ответь мне на вопрос.

— Не знаю, о чём вы тут с ней столковались, но я не имею понятия!

— Она врёт, врёт. Плохая тётя! — взвизгнула Виолетта и ещё крепче вцепилась в меня. — Я лучше останусь с тобой, чем поеду назад с ней. Она опять привезёт меня в то странное место. Оно меня пугает и опять что-то обязательно случится с моими глазками. Они до сих пор болят.

— Не волнуйся, всё в порядке, — я повернулся боком к Аде и сказал: — Знаешь, рано или поздно, но меня выпустят отсюда, и тогда, обещаю, я найду тебя, чего бы мне это не стоило. Тогда уж точно придётся всё сказать.

— Ты просто ничего не понимаешь. Этот человек, он… — Женщина закрыла лицо руками и протяжно зарыдала.

— Так что же в нём такого? — спокойно спросил я.

— Я больше ничего не скажу. И поверь, тебе же от этого будет гораздо лучше.

— Не уверен в этом. Как мне сейчас хорошо, думаю, ты уже смогла оценить и прочувствовать!

— Вот и решай свои проблемы сам, — Ада достала белый платок, расшитый порхающими бабочками, и громко высморкалась. — Я просто хочу, чтобы нас оставили в покое. Неужели это так много?

— А как этого желаю я! — моя попытка беспечно усмехнуться, явно не удалась. — То есть разговора на эту тему у нас не получится?

Женщина быстро покачала головой и всхлипнула.

— А ещё мне тот дядя сказал одну странную вещь… — опять вступила в разговор Виолетта.

— Какую именно? — я чуть отстранился и попытался заглянуть в лицо девочки. — Расскажи, пожалуйста. Это может оказаться очень важным.

— Он говорил, чтобы я не обращала внимания на твоё имя Максим.