Ура!

Куда теперь бежать? К ним или от них?

Если я к ним побегу, вожатый опять меня гнать начнет, но в то же время, если я от них все время бегать буду, тоже не дело. Не для того я, в конце концов, в поход собрался, чтобы вокруг них по лесу бегать!

Отряд приближался.

А я назад.

Вдруг песня прекратилась. Опять их потерял.

Тогда я слезы вытер и пошел вперед наперекор всему. И чего это вожатому кажется, будто из него хотят простофилю сделать? С чего это он взял? У меня такой мысли вовсе не было, как бы ему объяснить, что у меня такой мысли никогда в жизни не было.

Я их издали увидел.

Вдруг испугался идти наперекор всему и за куст лег. Из-за своего укрытия наблюдаю, как они рассаживаются, вынимают бутерброды из рюкзаков и едят.

Мне так есть захотелось! Хоть ложись да помирай. Вовсю себя ругаю за то, что утром поесть не успел, а теперь после этой бестолковой беготни в желудке, наверное, совсем ничего не осталось.

Я к ним направился из-за своего укрытия. Вид у меня был что надо! Заплаканный и весь в земле.

Навстречу мне Санька выбежал. Он меня первый заметил. Я на него умоляюще посмотрел и говорю:

– Дай мне кусок бутерброда, тогда я опять в лес уйду…

А ребята кричат:

– Смотрите, смотрите, он опять идет!

Санька говорит:

– Пусть человек идет с нами, куда он теперь обратно пойдет, вы посмотрите, какой он голодный и усталый…

Он дает мне бутерброд, и я его моментально весь целиком в рот запихиваю. Вожатый говорит:

– Я никакого морального права не имею брать тебя с собой.

Санька говорит:

– Человек ведь пропадет, голодный и заблудший…

Ребята говорят:

– Дайте ему бутерброд в таком случае…

Ребята вокруг меня столпились и сразу мне несколько бутербродов дали.

– Пусть он ест! – кричат. – Дайте ему поесть! Не мешайте ему есть!

Вожатый подождал, пока я наемся, и говорит:

– Почему ты все время за нами шел, негодный мальчишка?

– Это я его позвал, – говорит Санька.

– Твои выходки ни с чем не сравнимы, – говорит вожатый, – никто нам права не давал брать с собой посторонних.

– Какой же он посторонний, – говорит Санька, – если он наш сосед.

– Сосед – это еще не значит, что не посторонний, – говорит вожатый.

– Соседи должны быть друзьями, – говорит Санька.

– Ты все-таки, может быть, найдешь обратно дорогу, мальчик? – спрашивает вожатый.

– Да как же я ее найду? – говорю. – Вы что!

– Неужели не найдешь?

Я с радостью говорю:

– Ни за что не найду, честное пионерское!

После бутербродов мне как-то легче на душе стало.

– А ты, Саня, будешь держать ответ перед начальником лагеря, – говорит вожатый.

Ребята кричат:

– Пусть, пусть идет! Тем более он наш сосед!

Вожатый вздохнул и говорит:

– Иди сюда.

– А вы меня не ударите? – спрашиваю.

– Да ты с ума сошел! – говорит вожатый. – Откуда у тебя такие представления о воспитателях! Не хватает мне еще с тобой драться! Этого мне еще не хватает! Кого вы из меня хотите сделать?

Ребята говорят:

– Ты не бойся, он никогда никого не бьет.

Тогда я к нему подошел.

– Будешь вести себя образцово? – спрашивает.

Санька говорит:

– Если хотите, я за него поручиться могу.

– Кому надо твое поручительство, – говорит вожатый, – когда ты сам за себя поручиться не можешь.

Вожатый взял меня за плечи и так, стоя передо мной и глядя мне в глаза, сказал:

– Коллектив – это большая сила. Что значишь ты без коллектива? Без друзей? Вне общества? Ты ноль! Да, да. И я понимаю тебя. Хотя я не имею права брать тебя с собой, но мы все-таки тебя возьмем, тем более тебя уже обратно не пошлешь. Но ты, дорогой, от нас не отставай, пожалуйста, не теряйся, я тебя очень прошу, потому что с этой минуты я несу за тебя полную ответственность, представь себе…

Он улыбался, когда все это говорил, и таким хорошим человеком мне показался – дальше ехать некуда!

– Теперь-то уж я не потеряюсь, – сказал я.

– Это будет очень благородно с твоей стороны.

– И с вашей стороны благородно, что вы меня с собой берете, – сказал я.

– Вперед, – сказал вожатый, – а то мы так до речки еще не скоро доберемся.

Все стали надевать рюкзаки и отправились дальше.

Санька со мной рядом шел и про вожатого рассказывал:

– Его однажды ребята подвели. Он с нами договорился, что мы будем спать на тихом часе, а он в соседний лагерь сходит по делу. Мы ему обещали, что будем спать и он может спокойно уходить. А когда он ушел, мы говорим: «Айда на озеро, ребята, искупнемся и обратно, пока Виктора Александровича нет». Мы с кроватей повскакали и на озеро со всех ног. Вода еще холодная была, но мы все равно разделись и купнулись. Тут нас начальник лагеря и поймал. После этого Виктор Александрович нам все время говорит, что мы из него простофилю хотим сделать, а мы, ты же сам понимаешь, никакого простофилю из него делать не собирались… Мы хотели быстро возвратиться, откуда мы знали, что нас начальник лагеря поймает… Так что ты на него не особенно-то обижайся…