Мы обменялись рукопожатиями – копытца не помешали, – и он уехал обратно.

Первым пунктом моей программы стало посещение палатки перекупщика, где я продал ружье Зебры, – увы, за сумму, ничтожную по сравнению с его настоящей стоимостью. Однако сокрушаться по этому поводу не стоило. Сейчас меня интересовали не столько наличные, сколько возможность избавиться от вещи, по которой меня можно опознать. Само собой, торговец поинтересовался, не краденая ли она, но в его глазах не было ни капли любопытства. Ружье слишком привлекало внимание – прежде всего своими размерами, – а потому для охоты на Рейвича не годилось. Пожалуй, оно бы не вызвало изумленных взглядов разве что на фестивале любителей тяжелой артиллерии.

К моей радости, мадам Доминика по-прежнему предлагала свои услуги. На этот раз меня не пришлось тащить к ней силой. Я бодро вошел в палатку, ощущая, как карманы сюртука оттягивает комплект аккумуляторов для ружья, которые я забыл продать.

– Она пока не работать, – произнес юный Том, тот самый паренек, что заманил сюда нас с Квирренбахом.

Выудив несколько банкнот, я припечатал их ладонью к столу, и глаза у Тома сделались пошире, чем стекла его защитных очков.

– Уже работать, – сказал я и прошел во внутреннее помещение.

Там было темно, но через пару секунд я начал различать окружающие предметы – словно кто-то включил тусклый серый фонарь. Доминика спала на своей операционной кушетке, ее могучие телеса были полуприкрыты одеянием, которому следовало родиться на свет парашютом.

– Проснитесь, – негромко произнес я. – У вас клиент.

Ее глаза медленно расширились, как трещинки в разбухающем пироге.

– В чем дело, где ваша учтивость? – Она отреагировала мгновенно, но сонный голос не выражал ни малейшей тревоги. – Сюда так просто нельзя.

– Ваш помощник уже сменил гнев на милость. – Я выудил очередную банкноту и помахал у Доминики перед носом. – А вы что скажете?

– Не знаю, я ничего не вижу. А что у вас с глазами? Почему они… такие?

– С глазами у меня все в порядке.

Признаться, сам я так не считал. Лоран тоже говорил что-то про мои глаза. Способность видеть в темноте я обнаружил у себя еще раньше.

Отбросив эти мысли, довольно неприятные кстати, я возобновил наступление:

– Мне от вас нужна одна профессиональная услуга и ответы на несколько вопросов. Согласитесь, это не слишком много.

Мадам Доминика соскользнула с кушетки, переместив нижнюю часть своей необъятной туши в сбрую, подвешенную к штативу. Приняв в себя ее телеса, приспособление зашипело, стравливая избыточное давление, и Доминика отчалила от постели с грацией речной баржи.

– Что за услуга и что за вопросы?

– Мне нужно удалить имплантат. Затем я попрошу кое-что рассказать о своем приятеле.

– Может, и я захочу порасспросить о вашем приятеле.

Я не понял, что она имела в виду, но выяснить не успел. В палатке вспыхнул свет, явив моему взору размещенные вокруг кушетки инструменты. Теперь я увидел на них тусклые разводы засохшей крови – всю гамму оттенков ржавчины.

– Это стоит немало. Покажите имплантат.

Я ткнул в шишку на затылке. Некоторое время мадам Доминика осматривала мою голову. Казалось, острые металлические насадки на ее наперстках скребут прямо по костям черепа.

– Похоже на имплантат «Игры». Но вы еще живой.

Очевидно, она имела в виду, что это не может быть имплантатом «Игры». Безупречная логика: много ли шансов у человека, оказавшегося в роли добычи, добраться до спеца вроде мадам Доминики, чтобы избавиться от «маячка»?

– Можете извлечь?

– Если нейронные связи неглубоки, то без проблем. – Она подвела меня к кушетке и, опустив на глаза какое-то сканирующее устройство, некоторое время рассматривала мою голову, покусывая губы. – Угу, связи мелкие, еле достают до коры. Хорошая новость. Но похоже, это все-таки имплантат «Игры». Как он сюда попал? Нищие? – Она покачала головой, и складки жира на шее заколыхались. – Нет, они тут ни при чем, если только вы мне правду сказали вчера, что у вас нет имплантатов. Ага, вот и разрез от внедрения. Меньше одного дня.

– Просто вытащите эту чертову штуковину. Или я уйду отсюда с деньгами, которые уже отдал вашему малышу.

– Можете так поступить, но вы не найдете никого лучше Доминики. Это не угроза, а обещание.

– Ну так действуйте.

– Вначале задайте вопрос.

Она уже левитировала вокруг кушетки, готовя инструменты и проворно заменяя одни наперстки другими. Где-то в складках плоти – там, где обычно находится талия, – располагался инструментальный пояс, и Доминика извлекала из него все необходимое одним прикосновением, ухитряясь при этом не уколоться и не порезаться.