Тело старика терялось в складках пледа из металлизированной ткани. Вдруг наружу высунулись костлявые руки. Левая легла на невидимое колено, а правая заиграла с многочисленными черными рычажками и кнопками на подлокотнике – судя по всему, это был пульт управления.

– Здравствуйте, – сказала Зебра. – Как я понимаю, вы здесь главный.

Старик по очереди оглядел нас. Его череп неплотно облегала морщинистая кожа, местами тонкая, как старый пергамент, отчего голова казалась полупрозрачной – странное впечатление. И тем не менее его окружала аура былого обаяния. Я был последним, на кого он посмотрел, – его глаза походили на острые осколки замерзшего звездного света. Волевой подбородок придавал лицу почти презрительное выражение. Губы вздрагивали, будто старик собирался заговорить.

Вместо этого он снова зашарил правой рукой по пульту, дергая за рычаги и нажимая кнопки с удивительным проворством. Тонкие пальцы казались сильными и опасными, как когти хищной птицы.

Наконец ладонь старика соскользнула с подлокотника. Внутри кресла что-то проснулось, я услышал торопливый шумный перестук механизмов. Когда это прекратилось, кресло заговорило. Процесс синтеза речи сопровождался мелодичным посвистыванием, и разобрать слова было непросто.

– Само собой. Что вам угодно?

Я изумленно уставился на него. Каким я только не представлял себе Гидеона, но такого не ожидал.

– Ратко сказал, что у вас есть вода.

Старик кивнул еле заметно, словно экономя силы. Ратко прошел к встроенному буфету, который занимал каменную нишу в углу кабинета, и вернулся с двумя стаканами. Я осушил свой одним глотком. Вполне сносно для воды, которая только что была паром. Второй Ратко предложил Зебре. Она брала стакан с некоторой опаской, но явно предпочитала умереть от отравления, чем от жажды.

Я поставил пустой стакан на обшарпанную металлическую столешницу.

– Гидеон, я представлял вас несколько иначе.

Квирренбах ткнул меня локтем.

– Это не Гидеон. Это… мм… – Он замялся и наконец буркнул: – Это старик. Я же говорил.

Старик снова опустил руку на пульт управления, отдавая креслу приказ. Оно потарахтело секунд пятнадцать, и мелодичный голос произнес:

– Нет, я не Гидеон. Но вы, вероятно, обо мне слышали. Я создал это место.

– Подземный лабиринт? – спросила Зебра.

– Нет, – ответил он после паузы, в течение которой кресло принимало очередную команду. – Не только лабиринт. Весь Город. Всю планету.

Последовала пауза, на этот раз запрограммированная стариком.

– Я Марко Феррис.

Помнится, Квирренбах говорил о необычной системе верований. Ладно, назовем это так. И все же в глубине души я не мог не испытывать сострадания к человеку в инвалидном кресле, которое приводилось в движение паром. В чем-то мы были похожи. Я тоже считал себя не тем, кем был на самом деле.

– Хорошо, Марко, – сказал я. – Ответьте на мой вопрос. Кто управляет этой фабрикой: вы или Гидеон? И существует ли вообще этот Гидеон?

Кресло застучало и защелкало.

– О, несомненно, главный здесь я, господин…

Я хотел представиться, но старик остановил меня, слабо покачав рукой. Ему было слишком тяжело прерываться на середине фразы, тем более ради такой мелочи.

– Но Гидеон тоже здесь. Гидеон всегда был здесь. Если бы не он, меня бы тут не было.

– Почему бы не отвести нас к нему? – предложила Зебра.

– Потому что в этом нет необходимости. Нужна очень веская причина, чтобы навестить Гидеона. Вы работаете со мной. Зачем втягивать в это Гидеона? Гидеон всего лишь изготовитель. Он ни в чем не разбирается.

– И все же хотелось бы перекинуться с ним парой слов, – настаивал я.

– Извините, но это совершенно невозможно. – Старик откатил кресло от стола.

Колеса с изогнутыми спицами загрохотали по полу.

– Я хочу видеть Гидеона.

– Эй! – Ратко шагнул, чтобы встать между мною и стариком, который считал себя Марко Феррисом. – Вы слышали, что он сказал?

Ратко сделал ход первым, но он был любителем. После того как я ответил, он со стоном свернулся на полу с переломом предплечья. Затем я дал знак Зебре; она наклонилась и сделала то, что пытался сделать Ратко, – вытащила его пистолет из кобуры. Теперь оба мы были вооружены. Я достал свой лучевик, а Зебра навела пистолет Ратко на Ферриса. Или на самозванца, который называл себя Феррисом.

– Вот мои условия, – сказал я. – Отведите меня к Гидеону. Или вы отведете меня к Гидеону, вопя от боли. Что скажете?