Шрифт:
Я взял латте и подул на него, чтобы остудить.
Некоторые климатологи во всеуслышание заявляли о том, что эти бури вызваны изменением климата, что они, как и «Кибершторм», – тоже дело рук человека. И если виноваты все – значит, не виноват никто.
– Майк, все нормально?
Я поднял взгляд. Это был Винс. Его окружили репортеры, рядом стояла какая-то старушка.
– Да, просто задумался.
– Похоже, мы все сейчас задумались, – ласково сказала пожилая женщина.
– Майк, – произнес Винс официальным тоном, – позволь познакомить тебя с Патрицией Киллиэм. Она была моим руководителем, когда я писал диплом в массачусетском технологическом.
Я протянул ей руку.
– Очень рад. Винс много о вас рассказывал.
– Рассказывал… хорошее? – Она улыбнулась. Я знал, что ей уже за восемьдесят, однако не дал бы ей и шестидесяти. – Поздравляю с рождением малышки.
– Спасибо.
Руку мою она так и не отпустила.
– Надеюсь, ты не против, – продолжил Винс. – Патрисия приехала сюда всего на день, а я хотел представить вас друг другу.
– Я слышала о том, как вы использовали дополненную реальность в Нью-Йорке, – сказала Патрисия. – Потрясающе!
Я рассмеялся.
– В общем, идея-то Винса.
– Если не возражаете, я бы хотела как-нибудь об этом поговорить.
– С удовольствием.
– А давайте чуть позже? – Она засмеялась. – Я бы посмотрела на Антонию.
Я улыбнулся и кивнул в сторону коридора.
– Буду только рад.
4 июля
– Хочешь пойти в гости к дяде Винсу? – заворковал я, обращаясь к Антонии.
Она уставилась на меня и запихнула пальцы в рот.
– Значит, «да»?
Я рассмеялся и поднял ее, чтобы положить в слинг, висевший у меня на груди. Нам предстоит особенное событие: она, такая крошечная, сейчас впервые в жизни отправится гулять, впервые увидит Нью-Йорк. Мы дойдем до Центрального парка и посмотрим там праздничное представление в честь Четвертого июля.
Собрав Антонию, я немного постоял, прощаясь с жильем.
Подачу воды и электроэнергии в нашем районе восстановили через несколько дней после того, как мы уехали в Виргинию. Нам нужно было остаться, однако о том, что все наладится, говорили с самого первого дня. Мы не могли знать, когда именно это произойдет.
В Нью-Йорк мы вернулись в начале марта; снег уже стаял, и город полностью очистили от мусора.
Со стороны могло показаться, что ничего и не произошло.
Большинство жильцов нашего дома сумели выбраться из города до начала «осады». Вернувшись, они обнаружили что-то похожее на зону боевых действий; впрочем, порядок навели довольно быстро, двери и окна починили, и все заново покрасили. Люди практически с маниакальной настойчивостью стремились забыть о событиях недавнего прошлого. Родные Лорен даже наняли людей, которые убрали в нашей квартире и в коридоре. Когда мы приехали туда, все было как раньше.
Только Тони не было.
Я вздохнул и в последний раз огляделся. Скоро наше добро перевезут в новую квартиру на Аппер-Вест-сайд. Закрыв дверь, я постучался к Бородиным.
– А, Михаил, Антония, – тепло приветствовала нас Ирина. Александр сидел перед телевизором, но не спал, а улыбнулся и кивнул мне. – Пришли поесть?
– В другой раз. Хотел попрощаться и еще раз вас поблагодарить.
Они сторожили банду Пола до тех пор, пока пленников не забрал сержант Уильямс.
Бородиных случившееся, похоже, почти не задело; они будто и не понимали, из-за чего весь сыр-бор. С другой стороны, им пришлось пережить более страшные вещи. После 787 дней блокады Ленинграда из четырех миллионов жителей в городе осталось менее пятисот тысяч, а наша «блокада» продлилась всего тридцать шесть дней. В Ленинграде погибло более двух миллионов, а здесь – всего семьдесят тысяч.
Всего семьдесят тысяч.
И все же могло быть гораздо хуже.
– Мы обязательно зайдем проведать Антонию и Люка. – Ирина встала на цыпочки, чтобы чмокнуть меня в щеку и поцеловать лысую розовую головку Антонии.
– В любое время, – ответил я.
Мы еще постояли, посмотрели друг на друга, а затем она кивнула и вернулась к стряпне, оставив дверь открытой. Я повернулся и пошел по коридору.
Коридор.
До сих пор перед глазами стояли диваны и стулья у стен, люди, накрытые одеялами. Сильнее всего запомнился запах – ковры сорвали, наклеили новые обои, но я все еще его чувствовал. И все же это было наше убежище, и я даже с некоторым теплом вспоминал те дни, которые мы провели здесь, делясь нашими страхами и последними припасами.
Пэм и Рори выжили; на самом деле не погиб никто из тех, кто был в доме. Кровь люди сдавали добровольно, так что наши соседи никому вреда не причинили.
Не пообщались мы только с Сарой – она давно уехала.
Сержант Уильямс твердо вознамерился засадить Пола за решетку. Благодаря снимкам, собранным на ноутбуке Винса, Пола обвинили в нескольких убийствах. Когда его поймали, вся история выплыла наружу. Хотя Ричард был из богатой семьи, он наделал долгов, и поэтому вместе со Стэном и Полом стал красть личные данные бизнесменов из других городов, которые брали напрокат лимузины. Про то, где находится Ричард, нас никто не спрашивал, он стал еще одним из тысяч пропавших без вести.