– Все хорошо, малышка. Все хорошо.

Вздохнув, она отпустила меня, и я наклонился поцеловать Люка, который вцепился в мою ногу.

– Все нормально? – спросил юноша, все еще стоя с поднятыми руками.

У него был такой вид, словно за последнее время ему пришлось несладко.

– Наверное, – ответил Чак, убирая пистолет. – Как тебя зовут?

– Винс, – сказал юноша, протягивая мне руку. – Винс Индиго.

Через окно в комнату лился солнечный свет. Было утро, но я понятия не имел, сколько сейчас времени. Мобильник разрядился, а наручные часы я уже много лет не носил.

Потом до меня дошло – голубое небо. Я смотрю на голубое небо.

Лорен свернулась в клубок под одеялами, а между нами вклинился Люк. Перегнувшись через него, я поцеловал жену в щеку и попытался вытащить свою руку из-под ее головы.

Она сонно запротестовала.

– Извини, малыш, мне пора вставать, – шепнул я.

Она надула губы, но отпустила меня. Я встал и аккуратно подоткнул вокруг них одеяло, а затем, дрожа от холода, натянул на себя жесткие холодные джинсы, надел свитер и тихо вышел из запасной спальни Чака.

За окном успокаивающе рычал генератор, однако маленькие электрические обогреватели боролись с холодом не очень эффективно.

И все равно я снова посмотрел в окно, чтобы полюбоваться голубым небом.

Оно было прекрасно.

Я взял из шкафа стакан и наклонился к раковине, чтобы набрать воды из крана.

Синее небо, меня ждет только синее небо.

Я повернул вентиль, но ничего не произошло. Нахмурившись, я повращал вентиль в обе стороны, затем попробовал пустить горячую воду – безрезультатно.

Входная дверь со скрипом отворилась, и в квартиру ворвался голос радиоведущего. В дверном проеме возникла голова Чака.

– Воды больше нет, – подтвердил он, ставя на пол две канистры. – По крайней мере, в кране.

– Ты, что, никогда не спишь?

Чак рассмеялся.

– В пять часов, когда я встал, воды уже не было. Не знаю, то ли в водопроводе давление слишком маленькое, чтобы поднять воду на шестой этаж без помощи насосов, то ли трубы замерзли, то ли авария. Одно ясно…

– И что же?

– На улице адский холод, по крайней мере, минус десять, и жуткий ветер. Если небо чистое, жди морозов. Снегопад мне нравился больше.

– Мы можем починить водопровод?

– Вряд ли.

Так, похоже, он заготовил для меня что-то неприятное.

– Я хочу, чтобы ты добыл бензин для генератора.

Я застонал.

– А как же Ричард и все остальные?

– Ричард ходил вчера вечером, и результата ноль. От него в таких делах толку как от козла молока. Возьми парнишку.

– Парнишку?

– Эй, Инди! – завопил Чак, высовываясь в коридор. Издали эхом донеслось «Да?» – Одевайся теплее. Вы с Майком идете в поход.

Чак остановился по дороге к выходу и улыбнулся мне.

– И наполни две канистры, ладно?

– Что за фамилия такая – «Индиго»?

Я присел, прячась от ветра и позволяя парнишке делать всю работу. По дороге он ни слова не сказал, просто смотрел в пустоту. Когда я попросил его откопать первую машину, он молча кивнул и принялся методично махать лопатой.

– Семья из Луизианы. Выращивали там это добро.

На афроамериканца он был не похож, на белого тоже – темнокожий, с короткой стрижкой и экзотическими, почти азиатскими чертами лица. Бросалась в глаза золотая цепь на шее с большим кристаллом.

– Это ведь ядовитое растение? – Я попытался поддержать разговор.

Мы были на другой стороне Двадцать четвертой улицы, в нескольких кварталах от дома. Из машин, которые стояли рядом, наша группа уже все выкачала.

Парнишка кивнул и стал копать дальше.

– Ну.

Оглядываясь по сторонам, я представил себе, что сейчас в снежную ловушку вместе с нами попали миллионы людей. Отсюда город казался заброшенным, но я каким-то образом чувствовал, как массы сбиваются вместе, прячутся в серых монолитных зданиях, стоявших плечом к плечу вдали, в ледяной пустыне между бетонных башен.

Шипение не прекращалось, и я забеспокоился, что вытекает бензин, но потом понял, что звук издают крупинки льда, которые ветер тащит по заснеженной поверхности.