Бахрам нарушил тягостное молчание:

— Нет, нет, меня никто не обижал… — И по-деловому спросил: — Только зачем меня сюда привезли?

Гачаг Мухаммед громко рассмеялся.

— Ты об этом должен догадаться, Араз-оглы! Скажи, зачем зовут кузнеца?

Он оправил серый поношенный архалук. Только тут Бахрам заметил, что у Мухаммеда на поясе висит кинжал с серебряной рукояткой, а сбоку матово поблескивает большой черный браунинг.

Гачаг Мухаммед показал рукой на коней, которые паслись на поляне, и добавил:

— Мы хотим, чтобы ты подковал наших лошадей. Все посбивали копыта. — Он улыбнулся и покачал головой. — Ты ведь сам знаешь, что делается в городе… На нас собираются бросить войска. Видно, нам придется частенько скакать по этим горам.

Бахрам недоуменно захлопал глазами.

— Какие войска?

Гачаг Мухаммед опять улыбнулся.

— Ты что, не видел солдат, которые прибыли в крепость? Вооружены до зубов. Наверно, у них и пушки есть. Завтра-послезавтра услышишь — горы содрогнутся!.. А ты еще спрашиваешь, какое войско…

Бахрам понял, что речь идет о батальоне, расквартированном в крепости, и что гачаги порядком напуганы его прибытием.

— Солдат прислали не из-за вас, — сказал кузнец.

Гачаги удивленно переглянулись. У одного вырвался вздох облегчения.

Гачаг Мухаммед насмешливо скривил губы.

— Может, ты скажешь, что они прибыли сюда колоть дрова? У царя Николая и в России лесов достаточно. Что он дурак, зря посылать в такую даль войско?

Бахрам покачал головой.

— Ошибаешься. Дело совсем не в этом.

Гачаг Мухаммед нахмурил брови и сел на пенек.

— У тебя, кажется, свежие новости, Араз-оглы…

— Не такие уж свежие. Вы, наверно, слышали…

— Не понимаю, о чем ты… Говори по-человечески.

Длинные черные усы Мухаммеда начали подергиваться. Он встал, шагнул к Бахраму и, подперев бока своими ручищами, впился в него грозным взглядом.

Бахрам почувствовал, что гачаг теряет терпение.

— Солдат прислали не из-за вас, — поспешно повторил он. — Это неверные слухи.

Гачаг Мухаммед опять сел на пенек и глубоко вздохнул.

— Ты это точно знаешь?

— Точно.

— Откуда?

— Как откуда? Я видел собственными глазами… Да и весь город знает. Половина батальона — заключенные матросы. Их сюда сослали.

Гачаги молча переглянулись. Лица у них как-то сразу посветлели. А Мухаммед задумался, потирая ладонью щетинистый подбородок.

На лужайке воцарилась тишина, которую время от времени нарушало фырканье стреноженных коней.

Бахраму казалось, будто он видит странный сон. Все вокруг было залито сказочным серебряным светом. Лес спал. Временами в траве трещали сверчки. А внизу со стороны болота, мимо которого они только что ехали, доносился глухой нескончаемый лягушачий хор. Тени деревьев, падающие на поляну, все больше удлинялись.

Наконец Гачаг Мухаммед поднял голову и посмотрел на товарищей.

— Возможно, Араз-оглы говорит правду. Но пристав Кукиев из кожи вылезет, а натравит на нас этих солдат!

Он встал с пня, несколько раз прошелся взад и вперед перед шалашом, о чем-то размышляя. Затем приблизился к Бахраму.

— Хорошо. Займись лошадьми… — И, обернувшись к га-чагам, добавил: — А вы помогайте.

Гачаги привели лошадей на середину поляны, где было больше света.

Гачаг Мухаммед опять забрался в свой шалаш.

Когда Бахрам кончил подковывать лошадей, один из гачагов, лицом и телосложением очень похожий на Гачага Мухаммеда, схватил под уздцы первого попавшегося коня и долго водил его по поляне, проверяя качество ковки. Конь шагал ровно, без малейшего признака хромоты. Однако гачаг этим не удовлетворился. Он вскочил на лошадь и сделал галопом несколько кругов по поляне.

Из шалаша высунулась голова Гачага Мухаммеда.

— Что случилось? В чем дело?

Гачаг спрыгнул на землю и, хлопая коня по крупу, сказал:

— Я боялся, негодник вгонит гвозди в мякоть…

Бахрам помрачнел. Это были единственные обидные слова, услышанные им от гачагов.

Гачаг Мухаммед распорядился:

— Расул, ты проводишь гостя. Ребята всю ночь не спали. Пусть отдохнут.

Расул (это был гачаг, который внешне так поразительно походил на атамана) метнул на Бахрама из-под насупленных бровей сердитый взгляд и что-то проворчал. Затем нехотя вскинул на плечо винтовку и подошел к кузнецу.