— Ну, разглядел солдата?

— Разглядел.

— Подозрительная рожа, да? Я ведь следил за ним. Ни одной лавки не пропустил, рыжий черт!

Заметив, что Бондарчук неожиданно помрачнел, уста Усуб тревожно спросил:

— Что с тобой? Думаешь, и в самом деле шпионит?

Бондарчук, не глядя в лицо обеспокоенному портному, печально кивнул головой:

— Кажется, да… Надо быть с ним поосторожней. Сейчас командир батальона идет на все. Они ничем не побрезгуют. Будут натравлять солдат друг на друга, пользоваться подкупом, обманом.

На пороге мастерской послышались чьи-то шаги.

Уста Усуб вышел из-за занавески и увидел Бахрама. Кузнец тяжело дышал.

— Что случилось? — спросил портной.

В ответ Бахрам кивнул головой на занавеску:

— Пришел?

— Конечно, пришел. Уж больше получаса сидит и ждет тебя. Можно ли так долго заставлять ждать человека? В такое время… Проходи.

— Не торопись, уста! Лучше возьми в руки какое-нибудь шитье, и давай разыграем с тобой сценку: портной и заказчик.

Усуб быстро влез на прилавок, сел, поджав под себя ноги, снял со стены почти готовый архалук и принялся пришивать к нему пуговицы.

Бахрам опустился на скамейку у двери.

— Будет еще одна просьба, уста, — тихо зашептал он. — Поглядывай чаще на улицу. Здесь поблизости шляется рыжий, конопатый солдат. Уже минут двадцать взбивает пыль сапогами на вашей улице. Очень странно себя ведет. Ведь он и к тебе заглядывал. Кажется, сейчас пойдет назад по той стороне.

— Неужели он еще не ушел? — шепотом спросил уста Усуб. — Какого дьявола ему здесь надо? Ты, наверно, потому и задержался? Не хотел у него на глазах входить в мастерскую? — Он тревожно покачал головой.

— Ну да, — озабоченно сказал Бахрам, разглядывая и вертя во все стороны первый попавшийся под руки кусок материи. — Сейчас он пройдет по той стороне. Обрати внимание, будет он пялить глаза на твою лавку или нет? Подозрительный!

Порывшись в лоскутках, лежащих грудой на прилавке, портной извлек из-под них старые очки в черной оправе с одной-единственной дужкой и стеклами, ставшими почти матовыми от многочисленных царапин, и водрузил их себе на нос. Затем подвинулся к окну и, продолжая проворно работать иглой, посмотрел на улицу.

По противоположной стороне шел тот же самый рыжеволосый солдат, по-прежнему заглядывая в дверь каждой лавки.

— Да, я хорошо его вижу, — тихо заговорил уста Усуб. — Сюда не смотрит. По-моему, он сам не знает, что ему нужно. И ко мне заглядывал только что. А зачем, спрашивается? Чего ищет? Вчерашний день? — Портной умолк, стараясь разглядеть солдата, потом вдруг на лице его мелькнула веселая улыбка. — Заладили: странный, подозрительный! Да какой дурак станет так выслеживать? А лицо-то какое у бедняги?! Словно только что родителей схоронил. Вот-вот заплачет!.. Это не шпион!

Бахрам поднялся и прошел в чулан.

— Ну и заставил ты меня поволноваться! — сказал Виктор, пожимая кузнецу руку. — Что случилось?

— Тут какой-то подозрительный солдат бродит. Думаю, может, он видел, как ты сюда вошел? Вот я и задержался. Ждал, когда он уберется.

— Я тоже его видел. Из нашей роты, Погребнюк. Все считают, что это он выдал Дружина.

— А знаешь — похоже! После всего, что случилось в батальоне, солдат свободно разгуливает средь бела дня по улицам. А ведь я слышал, у вас сейчас строгости — следят за вами!

— Вот поэтому и отпускают в город. Выпустят, а сами следят — хотят напасть на след. А с Погребнюком… Тут бабушка надвое сказала. Либо он открыто встал ка путь измены, либо они считают, что он связан с подпольщиками, и хотят воспользоваться его простотой, поймать сокола с помощью вороны. Откровенно говоря, этот Погребнюк для меня загадка. Ну, ладно, давай о деле!

И Бондарчук рассказал Бахраму, что слух об истязании Дружина в карцере взволновал и возмутил не только черноморцев, но и пехотинцев, что группа членов РСДРП в батальоне решила провести среди солдат работу с тем, чтобы они потребовали показать им Дружина, дабы самим убедиться, избивают его или нет. Он рассказал также, что недовольство постепенно охватывает весь батальон, солдаты тайком шепчутся и даже пятая и восьмая роты, считавшиеся у командования наиболее благонадежными, возмущены произволом подполковника Добровольского.

— Мы с товарищами пришли к выводу, что этой ситуацией надо воспользоваться, — сказал Виктор. — Решили связаться с вами. Поэтому-то я сегодня здесь. Как говорится, куй железо, пока горячо! Для нас очень важно, что в настоящий момент Добровольским возмущены не только моряки, но и пехотинцы, на которых он опирается. Если слух об истязании Дружина подтвердится, произойдет такой взрыв, что Добровольский долго будет раскаиваться в своем самоуправстве. Но мы нуждаемся в вашей помощи…