Шина, отбросив застенчивость и страх, проговорила:

— Я думаю, что должна сказать вам, что не хочу больше лгать…

Графиня опять прервала ее:

— Теперь послушайте меня. Я должна Вернуться в гостиную, иначе они сочтут странным, что наша беседа так затянулась. Итак, говорите, вы были там?

— Я не хочу отвечать на этот вопрос, — сказала Шина. — Когда полковник Мансфильд вернется, я расскажу…

— Не тратьте время на Люсьена Мансфильда, — не дала ей договорить графиня. — Это бесполезно. Мы уже пробовали получить от него информацию. Это все равно что пытаться сломать железную дверь. Он не поддается на женские уловки.

— Что вы имеете в виду? — спросила Шина.

— Неужели у вас нет глаз? Люсьен Мансфильд уже давно влюблен в Ивонну Пелейо.

— Это неправда, — прошептала Шина.

— Именно поэтому от него нельзя получить никакой информации. Нам было так трудно внедрить вас сюда. Но это был наш последний шанс. — Графиня замолчала и смерила Шину злобным и презрительным взглядом. — И, кажется, мы потеряли и его, — добавила она.

— Но вы сказали неправду о полковнике Мансфильде и мадам Пелейо! — вскричала Шина.

— Только слепой или слабоумный может не заметить этого, — злобно проговорила графиня.

— Но Люсьен сказал… Люсьен… — Голос Шины замер. В ее глазах застыла боль.

Графиня издала неприятный смешок:

— Так вот откуда ветер дует. Теперь мы должны быть очень осторожными. Если Люсьен ухаживает за вами, значит, он что-то заподозрил. — Она слегка пожала плечами. — Я должна вернуться в гостиную. Вы знаете, что случится с вашим дядей, если вы предадите нас. Так что держите свой язычок за зубами и ни слова Люсьену или еще кому-либо.

Графиня вышла из комнаты, хлопнув дверью. Шина долго стояла, глядя на закрытую дверь, и даже не могла думать.

Спустя некоторое время она вошла в свою спальню, села на кровать и начала вспоминать все, что случилось с ней в Париже. Она вспоминала о беседах между Люсьеном и мадам Пелейо, которые она слышала. Как они сидели за столом в гостиной, вместе спускались по лестнице, выходили на улицу. Она вспоминала их голоса, выражение глаз, улыбки, и внезапно ее осенило.

Возможно, графиня была права, ведь Шина была совсем неопытной в любовных делах. Как угадать, кого любит Люсьен — ее или мадам Пелейо? Как она была счастлива, когда он признался ей в любви! Она стала самоуверенной и храброй, после того как усилия Фифи преобразили ее. А до этого она чувствовала себя наивной простушкой среди умудренных опытом образованных людей. Ее охватило отчаяние. Сначала она потеряла дядю Патрика, а теперь и Люсьена. Шине хотелось умереть от боли и ужаса. Разумом она понимала, что слова и поцелуи Люсьена были всего лишь средством, чтобы вытянуть из нее информацию, но сердце говорило обратное. Она вспомнила, с какой нежностью смотрела мадам Пелейо на Люсьена. Теперь Шина понимала, что означала эта нежность. Влюбившись сама, она могла сейчас распознать это чувство в других людях.

Разве Люсьен обратил бы внимание на скромную, незаметную гувернантку, если в него влюблена такая красавица, как мадам Пелейо? Какая же дура была она, что поверила его словам и поцелуям на набережной Сены.

«Я люблю вас!» — вспоминала Шина его голос. Это слова звучали в ней снова и снова, причиняя невыразимую боль. Она не могла больше терпеть, и из ее глаз хлынули слезы. Шина уткнулась лицом в подушку и разрыдалась. Ее губы шептали: «Я люблю вас! Я люблю вас!»

Еще не рассвело, когда Шина поднялась и начала собирать свои вещи. Она твердо решила, что не останется здесь больше. Теперь ей больно будет видеть Люсьена.

Наивная, она полагала, что расскажет ему правду о себе после смерти дяди Патрика. Думала, он поймет и пожалеет ее. И простит все ради их любви.

Боже, как смешно! Оказывается, он притворялся. Как бы он стал презирать ее, если бы она это сделала.

Когда она уйдет, возможно, он и мадам Пелейо будут смеяться над ней. А может быть, они уже смеются? Люсьен пересказывает мадам Пелейо их беседы? И мадам Пелейо уже знает о поцелуе у реки. Когда весь мир замер, а окрыленная душа была готова улететь к звездам!

Шина застонала от боли. Она не могла больше мучить себя этими мыслями. Она поднялась с кровати, чтобы одеться Она выбрала простое черное платье. На его фоне особенно стали заметны бледность ее лица и заплаканные глаза. Но у нее не было времени смотреть на себя. Шина вынула чемоданы с антресоли и начала укладывать в них одежду Фифи. Теперь эта одежда не радовала Шину. На рассвете она была уже готова. Даже отсутствие денег не могло остановить ее. Она быстро села за стол и написала письмо мадам Пелейо.

Она сообщила ей, что получила известие о смерти близкого родственника и вынуждена уехать немедленно и навсегда. Потом подписала письмо своим именем и вложила в конверт, адресованный мадам Пелейо.

Шина прислушалась. Дети еще спали. Она вызвала одну из горничных, чтобы позвать Жанну. Вскоре Жанна пришла.

— Как вы рано встали, мадам, — проворчала она, по, увидев упакованные чемоданы и Шину в пальто и шляпе, все поняла. — Вы уезжаете?

— Да, Жанна. У меня умер родственник. Я все объяснила мадам Пелейо в этом письме. Не будете ли вы так любезны остаться с детьми, пока не проснется мадам и не решит, как поступить?