В письме на имя А. Н. Мордвинова Пушкин пишет:

«Может быть, государю угодно знать, какую именно книгу хочу я дописать в деревне: это роман, коего большая часть действия происходит в Оренбурге и Казани, и вот почему хотелось бы мне посетить обе сии губернии».

Письмо датировано 30 июля, а 7 августа Пушкину как чиновнику Министерства иностранных дел уже разрешена такая командировка на четыре месяца.

22 августа поэт покидает Петербург и по дороге в Москву заезжает в Малинники, впервые после своей женитьбы… Впрочем, в письме к жене из соседнего Малинникам села Павловского Пушкин сообщает, что «из старых… приятельниц нашел я одну белую кобылу, на которой и съездил в Малинники; но и та уж подо мною не пляшет, не бесится…» Где-то по дороге — то ли при перепряжке лошадей, а может и при ночлеге на почтовой станции, — им обронено прелестное восьмистишие, заставляющее гадать: а к кому же оно обращено?

Скачет пушкинская тройка, спицы колес сливаются в сплошной круг, звенят, заливаются колокольцы… А не относятся ли эти стихи Пушкина к некой «прекрасной городничихе», которой поэт на одной из станций предложил галантно свою очередную тройку и потом путешествовал с нею и с ее теткой? «Ты спросишь: хороша ли городничиха? Вот то-то, что не хороша, ангел мой Таша, — пишет он в письме к жене от 2 сентября, — о том-то я и горюю. — Уф! кончил. Отпусти и помилуй».

В Казань Пушкин приехал 5 сентября, объехал на дрожках в тройке исторические пугачевские места — ездил к Троицкой мельнице, верст за десять по Сибирскому тракту, где стоял лагерь Пугачева, когда тот подступал к Казани, объехал Арское поле, обошел всю крепость… Посетил известного в Казани профессора доктора Карла Федоровича Фукса, беседовал с его женой-поэтессой и приехал с доктором в дом к богатому купцу Крупенникову, когда-то побывавшему в плену у Пугачева.

Знакомством с Фуксами Пушкин остался как будто доволен — доктор знал всю Казань, указал ему несколько человек, помнящих старое.

Прибыв в Симбирск 10 сентября, Пушкин был принят губернатором А. М. Загряжским. Как раз во время его приезда у губернаторской дочки собралось на урок танцев несколько барышень. Когда Пушкин вошел в залу, девушки встретили поэта «глубоким реверансом», затем разговорились и просили его потанцевать с ними. Пушкин сразу же согласился, подошел к окну, вынул из бокового кармана пистолет, положил на подоконник, две скрипки в углу заиграли вальс, и поэт протанцевал с каждой по несколько туров.

Осмотрев памятные по Пугачеву места Симбирска, Пушкин 12 сентября двинулся в Оренбург, где остановился было у генерал-губернатора В. А. Перовского, с которым раньше был на «ты»… Позже Пушкин перебрался к В. И. Далю, который хотя и был по образованию врачом, но служил тогда чиновником особых поручений при Перовском,

Вместе с Пушкиным Даль 18 сентября ездил в станицу Берды, которая была при Пугачеве его «столицей». Отыскали они там старуху, видавшую и помнившую Пугачева, Пушкин расспрашивал ее целое утро. Старуха пела Пушкину песни того бурного времени, сказывала сказы. В Бердах Пушкину указали, где стоял «Золотой дворец» Пугачева, где он казнил несколько человек; побывал Пушкин и на другом месте, где, по преданию, лежит закопанный клад Пугачева, зашитый в рубаху, засыпанный землей, а сверху прикрытый для сохранности человеческим трупом.

Скача на тройке в Берды, Пушкин рассказал Далю о своей работе над историей Петра:

«Я еще не мог доселе постичь и обнять вдруг умом этого исполина: он слишком огромен для нас, близоруких, и мы стоим еще к нему близко, — надо отодвинуться на два века, — но постигаю его чувством; чем более его изучаю, тем более изумление и подобострастие лишают меня средств мыслить и судить свободно. Не надобно торопиться; надобно освоиться с предметом и постоянно им заниматься; время это исправит. Но я сделаю из этого золота что-нибудь. О, вы увидите: я еще много сделаю! Ведь даром что товарищи мои все поседели да оплешивели, а я только что перебесился; вы не знали меня в молодости, каков я был; я не так жил, как жить бы должно; бурный небосклон позади меня, как оглянусь я…»

В Оренбурге, как и всюду, популярность Пушкина была очень велика. Супруга Даля вспоминает, как несколько местных барышень, узнав, что Пушкин ночевать будет у Даля, забрались вечером на высокое дерево под окном кабинета, смотрели на Пушкина, следили за его жестами… Слышно было только, как он от души хохотал, но слов из-за двойных стекол слышно не было.

Из Оренбурга 23 сентября Пушкин едет на лошадях в село Болдино, куда прибыл первого октября, где в осеннем своем обычном одиночестве засел за работу. В Болдино он жил с начала октября и до середины ноября 1833 года.

«Ты спрашиваешь, как я живу?.. — пишет он жене 30 октября. — Просыпаюсь в семь часов, пью кофей, и лежу до трех часов (Пушкин писал в постели. — Вс. И.). Недавно расписался, и уже написал пропасть. В три часа сажусь верхом, в пять в ванну и потом обедаю картофелем да грешневой кашей… Вот тебе мой день, и все на одно лицо».

«История Пугачева» и была написана Пушкиным в эту болдинскую осень. Сложная и большая работа выполнена была за необыкновенно короткое время. К тому же написаны в Болдино были еще «Сказка о рыбаке и рыбке», поэма «Анджело», «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях». Закончен также «Медный всадник», эта «петербургская повесть».