– У них тут и огород есть? – Милавин заметил аккуратные прямоугольники грядок, раскопанные прямо на газоне, и несколько человек, склонившихся вокруг них.

– Есть, даже иногда что-то вырастает.

– Вот уж не думал, что на местной земле ещё может что-то уродиться, кроме газонной травы.

– Тут не от земли зависит, а от огородника. Если он хочет жить, то у него вырастет урожай. А если станет превращаться в призрака, то и морковка с капустой у него завянут на грядке, как ни поливай.

– Понятно. Что-то они слабовато огородились, не заборчик, а недоразумение какое-то, – Андрей чувствовал, что вот-вот поймёт, что же не даёт ему покоя, вот-вот сообразит, поэтому он буквально до рези в глазах вглядывался в фигуры людей.

– А им забор ни к чему. В случае опасности кремлёвцы уходят под защиту Кукловода.

– Кремлёвцы?!

– Так местные жители сами себя называют, – пояснил Иван, а потом усмехнулся и добавил: Правда, другие посёлки зовут их просто кукольниками.

– То есть кремлёвцами руководит Кукловод… Хм, забавно…

– Не совсем так. Лёха одно время пытался ими руководить, но ему это быстро надоело. Теперь у них тут собственный глава, а Кукловод стал вроде почётного гражданина, а заодно и главного торговца, мецената, защитника.

– Хочешь сказать, он для них что-то делает бесплатно? – не поверил Андрей.

– Бывает и такое.

– Я думаю, ему просто нравится их опекать. Знаешь, как барон из замка, который иногда объезжает окрестные деревеньки, общается с челядью.

– Тогда уж скорее граф Дракула, – в очередной раз ухмыльнулся Поводырь.

Они уже начали подниматься на мост, когда Андрей вдруг оглянулся и подошёл к самому парапету каменной лестницы. Вот оно! Он понял, что всё это время тревожило его в посёлке.

– Иван, а где все дети? – в самом деле, чтобы картинка тихого сельского быта была завершена, в ней должна присутствовать неугомонная ребятня. Вот чего не хватало!

Андрей ещё раз, уже сверху, окинул взглядом весь посёлок. Ни одного ребёнка.

– Дети сюда не попадают, – коротко объяснил Иван.

– Сюда, это в смысле в посёлок? А почему?

– Нет. Сюда это значит на Изнанку.

– Но…

– Твоя Сашка, это исключение. За два года я не видел здесь ни одного ребёнка, самые младшие лет пятнадцать-шестнадцать, как эта Ника.

– Странно. Дети, как мне кажется, больше всех хотят жить, – Андрей продолжил подъём по каменным ступеням. – По логике они должны в первую очередь попадать сюда и оставаться здесь очень надолго. Понятное дело, что детей умирает гораздо меньше, чем взрослых – и слава Богу! – но после смерти они ведь должны попадать сюда. Разве не так?

– Не знаю, – отмахнулся от него Иван, – Говорю, что видел. Детей здесь нет. Кстати, нам с тобой это на руку – проще будет найти твою дочь.

– Ты думаешь, Сашка здесь совсем одна?

– Если честно, то вряд ли. Одна она тут долго не продержалась бы. Наверное, прибилась к какому-нибудь посёлку, кто-то о ней заботится.

– А других детей вместе с ней быть не может? – Милавин вспомнил о рисунке, который нёс в нагрудном кармане куртки.

– Откуда? – оглянувшись с самой верхней ступеньки, Иван недоумённо глянул на него. – Я же сказал, здесь нет других детей.

– А Макс?

Поводырь ответил не сразу, смерив собеседника тяжёлым взглядом.

– Макса здесь нет. Он на нижних уровнях. И хватит об этом, – Иван зашагал по мосту, не оглядываясь.

Андрей был вынужден ускорить шаг, чтобы догнать его.

– Но тебе не кажется это странным, что и у тебя, и у меня ребёнок заблудился на Изнанке, куда в принципе дети не попадают.

– Всякое бывает. Два заблудившихся ребёнка за два года – это не совпадение, просто невезение. Нам с тобой не повезло.

– А ты не думаешь, что есть и другие дети?

– Какие ещё другие дети, Андрей?! – Иван даже остановился, чтобы заглянуть в лицо спутнику. – Ты что знаешь что-то, чего не знаю я?

– Нет, – Милавину удалось произнести это вполне естественно, – я просто пытаюсь найти ответы.

– Тебе не ответы надо искать, а собственную дочь. А других детей здесь нет и быть не может.

Он резко развернулся и продолжил путь.

«Да уж, – подумал Андрей, шагая следом, – хочешь разругаться с Иваном – заведи разговор о Максе».