— Праздники еще только начинаются! — многообещающе проговорила Ноэль, глядя на него сверкающими от возбуждения глазами.

Бенедик заметил двенадцать канделябров с зажженными свечами, расставленными на господском столе. Он с явным неодобрением потряс головой. Снова дурацкие предрассудки! Надо бы запретить ей командовать тут, но теперь уже поздно — глупо приказывать убрать канделябры, когда дело сделано. Следовательно, нужно поскорее закончить с ужином и укрыться в своих покоях, куда она не посмеет сунуться.

С надеждой посмотрев на витую лестницу, ведущую наверх, Бенедик почувствовал, как Ноэль неумолимо тянет его к столу, — и подчинился. Как господин, он должен занять председательствующее место и начать пиршество. В конце концов, сегодня Сочельник, канун Рождества.

Трапеза была не столь обильной, как накануне, но хлеба и мяса подали вдоволь, а после ужина все начали петь торжественные гимны. Бенедик слушал с удовольствием. Ему доводилось присутствовать на более изысканных празднествах, но в уютном, с любовью украшенном зале собственного замка ему было гораздо приятнее. Часто вспоминая в своих странствиях замок Лонгстоун, он и представить не мог, что тот встретит его таким домашним уютом, дружелюбием и теплом.

В эту минуту сидящая подле него девушка поднялась и стала обходить столы, сердечно нахваливая певцов и раздавая им подарки. Бенедик следил за ней глазами, прекрасно понимая, что только ее стараниями Лонгстоун превратился в настоящий дом. Нахмурив брови, Бенедик постарался прогнать из души невольное чувство вины. Воистину, почему он должен оправдываться? Ведь не он же пригласил ее сюда и заставил заниматься приготовлениями к Рождеству! Да и не нужен ему этот праздник, он легко обошелся бы без всяких песнопений и святочных поленьев!

А Ноэль? Обошлась бы без них она? Вон каким счастьем светится ее прекрасное лицо! Бенедик задумчиво посмотрел на раскрасневшуюся девушку. В свои семнадцать лет она обладала неописуемым изяществом и чисто женской пластикой движений, сдобренными непосредственностью и свежестью юности. Непостижимо, как удается ей, выросшей в захолустье, без всяких видимых усилий придавать каждому своему жесту утонченность, достойную особы королевской крови?

Наверное, Ноэль все еще не оставила мыслей о свадьбе с ним, Бенедиком Вильером. Он с силой стиснул челюсти. Девушка как можно скорее должна выйти замуж за достойного человека и начать жить своей жизнью. Об этом он побеспокоится, подберет подходящего жениха, и близок тот день, когда у красавицы Ноэль появятся иные заботы, кроме как веселить гостей за рождественским столом и думать о подарках.

Подарки? Этого еще не хватало! — заволновался было Бенедик, однако тут же успокоил себя тем, что девушка наверняка пользовалась собственными деньгами и не ввела его в непредвиденные расходы. Однако, когда Ноэль подошла достаточно близко, Бенедик понял, что подарки состояли из букетиков засушенных летних цветов, собранных, по всей видимости, лично ею.

С облегчением вздохнув, Бенедик откинулся в своем кресле. Хвала Всевышнему, догадалась обо всем позаботиться заранее и не тратить зря деньги! Тут Ноэль подняла голову, посмотрела прямо на него и с детской непринужденностью улыбнулась.

Он вздрогнул, словно она протянула руку и вновь дотронулась до него своими теплыми пальчиками.

Что за наваждение? Бенедик выпрямился и проследил взглядом, как Ноэль приблизилась к столу на возвышении и в знак уважения почтительно склонила хорошенькую головку. Бенедик невольно отметил, как длинные волосы девушки, совсем как в его сне, рассыпались по плечам и в мерцающих отблесках свечей вспыхнули расплавленным золотом.

И снова с его губ сорвалось невнятное ворчание. С каких это пор он стал размышлять категориями бледнолицых трубадуров? Еще не хватало!

— А вот подарок для вас, сэр рыцарь, — проговорила Ноэль.

— Не надо, — воспротивился Бенедик, не желая принимать подарок, наверняка предназначенный кому-то другому, и не имея ответного дара. — Это лишнее.

Ноэль энергично замотала головой.

— Никаких отказов! — заявила она не терпящим возражений тоном. — В течение двенадцати праздничных дней вы должны принять двенадцать подарков!

— Нет, — твердо произнес Бенедик. Довольно с него всех этих традиционных предрассудков, к которым столь трепетно относилась Ноэль.

— Кстати, это касается и вас, — продолжила девушка. — Если вы ничего не подготовили заранее, то будет достаточно, если просто дадите по монетке двенадцати слугам.

— Нет! — проскрежетал рыцарь сквозь стиснутые зубы.

Ноэль покачала головой, словно не одобряя его упорства, и Бенедик подивился смелости столь юной особы. Ведь перед нею мужчина, чуть ли не вдвое выше ее самой, к тому же ее официальный опекун! Она что, совсем спятила? Только он хотел сурово отчитать непослушную подопечную, как та с обескураживающей улыбкой протянула ему темно-зеленую квадратную подушечку и весело проговорила: