– Я тебя не узнаю, – признался наг, опуская меня на пол в своей спальне около постели, в которой мы провели вчерашнюю ночь. – Ты всегда была очень яркой, эмоциональной и искренней… Светилась. Ничего не скрывала.

– Повзрослела, наверное, – немного грустно ответила я.

– Ну… в этом есть и свои плюсы, – промурлыкал рыжий, наклоняясь ближе и почти касаясь моих губ своими.

Я глубоко вдохнула, втягивая его запах, от которого уже привычно кружилась голова.

– Странная у меня на тебя реакция, – прошептала я, перебирая его волосы. – Критичный настрой испаряется в никуда, когда ты так близко.

– Теперь ты отчасти меня понимаешь. – Короткий, страстный поцелуй, от которого заныли губы.

– Ведь знаю же, что будущего нет, – прошептала я, скользя пальчиками по его лицу, очерчивая резкие черты, поглаживая твердую линию подбородка. – Настраиваю себя, пытаюсь закутаться в отстраненность. Но стоит тебе…

– …оказаться так близко, – продолжая фразу, выдыхает в губы Иней.

– …как все становится неважно, – едва слышным шепотом заканчиваю я.

Дыхание становится тяжелее, воздух вязким… вкусным, пропитанным его запахом.

Терпким, мужским, со свежей цитрусовой ноткой. Сводящий с ума коктейль.

Он так близко… не касается, просто стоит рядом, дышит так, словно пробежал милю, и это разжигает пожар в моем теле еще больше.

Пальцы все еще касаются его лица, но я, прикусывая губу, убираю их. Вернее, пытаюсь, но он перехватывает мои руки, подносит их к губам, покрывая нежными поцелуями, потом наклоняется к моему ушку и шепчет:

– Сегодня ничего… ничего, чего бы ты не хотела. И я не буду становиться змеем. Обещаю.

Нежное ушко обводят языком, отчего я вздрагиваю, а потом и осторожно прикусывают мочку. Немного шершавые пальцы движутся по шее все ниже, поглаживают ключицы, и я, ощутив легкое покалывание, понимаю, что коготочки на руках Инейрана вовсе не человеческие. Он скользнул к плечу и подцепил тонкую бретельку сорочки, которая почти сразу проиграла острым когтям и толике магии. Тонкая ткань стекла с кожи, даря последнюю ласку невесомого шелка, и обнажила грудь, которую тут же накрыла большая горячая ладонь. Глаза закрылись сами собой, я прикусила губы и услышала тихий, бархатистый смех, отозвавшийся в теле легкой дрожью. Никогда не думала, что на голос может быть такая реакция.

Как оказалось, я еще много чего не знала. Голос и слова могли возбуждать едва ли не лучше откровенных ласк. Ну, в случае с девственной девушкой – так точно.

А Инейран знал, что сказать… как сказать… и сделать.

Не знаю, сколько времени прошло в изучении моего тела, в нашептывании милых и относительно приличных фраз на зардевшееся ушко.

Потом… как-то совсем естественно мои ладони скользнули на его шею, нерешительно коснулись края халата… и спустили его с плеч мужчины. Только услышав шорох упавшей на ковер ткани, я поняла, что Иней остался обнаженным, и это осознание отдалось сладким жаром внизу живота.

Неумелые ладошки скользнули сначала по его рукам, а потом перебрались на широкую грудь. Изучать желанного мужчину в темноте оказалось проще… и сложнее одновременно.

Он, как и вчера, получил свое, и я была благодарна, что от меня это ничего не потребовало. Как-то слишком мало времени прошло. Вот так странно и невозможно. Мы изучали друг друга, мы о чем-то говорили, над чем-то смеялись.

Уснула я, лежа на груди мужчины, в кольце его рук, прильнув к большому телу.

Сорочка, а вернее – ее остатки, снова была на мне, но, можно сказать, что ее и не было: тонкая, как паутинка, и с порванными бретельками… какой она могла быть преградой? Но мне так было почему-то спокойнее, а Инейран не настаивал на том, чтобы снять ее вовсе. Ему она не мешала.

Следующие два дня прошли все в том же розово-золотом флере счастья, радости и беззаботности.

Мы гуляли, разговаривали, он почти все время проводил со мной, и, похоже, именно из-за этого здравый смысл и спал мертвым сном, а вот сердечко пело песенки о любви. Мы, наверное, вели себя как влюбленная пара. Все время вместе, постоянные улыбки, касания якобы невзначай. Ночами же реальность прятала тягучая пелена страсти. С каждой минутой барьеров становилось все меньше и меньше, а сегодня… после всего… он обернулся, и засыпала я уже в объятиях-обвитиях нага.

Меня приручали. Планомерно, организованно… по плану.

Но розовые очки упали с глаз довольно быстро. Я просто встала раньше, чем обычно, гораздо раньше. Инея рядом не было, и глупая Лали решила сделать сюрприз, а потому на цыпочках пошла искать возлюбленного. В столовой его не оказалось, дверь в подвалы тоже была закрыта, а потому оставался только кабинет.

Там я его и нашла.

Дверь была приоткрыта, Инейран стоял ко мне спиной, общаясь с кем-то по зеркалу. Сначала я хотела уйти, потому что обсуждались сугубо деловые вопросы. Я даже ощутила минутный укол вины за то, что отвлекаю Инея от дел.