— А не так уж плохо бьет твой Белоглазов, что он все менжевался? «Заложницы, заложницы» — ноет, как баба. — Новосиб пнул ногой Слава, который слабо застонал. — Добейте, не жилец. А они, я вижу, и правда любители мясца…

Только тут Максим толком осмотрелся. Ящики со спиртным, вода и продукты, которые банда перетаскала на крышу, две палатки, костер и мангал — вот и весь небольшой лагерь. Но мясо… Все пойманные ими мутанты по-прежнему были здесь! Только им перебили конечности, не убивая, и скрутили цепями, такими же, как та, на которой закрепили кошку. С них уже срезали по нескольку кусков, обнажились кости, но мутанты не умирали, а пытались ползти. Они глухо, чуть слышно сопели, потому что каждому что-то сделали с шеей. Безвольно болтались нижние челюсти — перерезаны мышцы и связки. Максим громко сглотнул.

— Бутылку отдай! — не глядя, скомандовал Новосиб. — А потом уж иди блюй. На самом-то деле идея хоть и отвратительна, но в некоторых ситуациях имеет право на рассмотрение. Мало ли в какую ситуацию угодишь — а они ведь уже не люди. Я серьезно: живучие, как черти, жрут все подряд, его сразу-то целиком рубить необязательно, и выходит, что надежный источник белка… Ну иди, иди. Неженка. Я же в теории рассуждаю, а не предлагаю тебе.

Последних слов Максим не слышал — он бежал к краю по скользкой от крови крыше.

Компания, засевшая на крыше универсама, и правда основательно «зачистила» район — на стрельбу подтянулись только три мутанта. Остальным, издалека, видимо, было тяжело — утро вступало в свои права, и денек обещал быть жарким. Двух тварей забили без выстрелов приноровившиеся действовать командой бойцы в защитном обмундировании, а третья, молодая девушка прежде, и вовсе убежала. Теперь она бродила неподалеку, иногда жалобно постанывая.

Женщин, плененных «рыбаками», освободили, одели во что могли и напоили чаем. Ничего интересного их истории не представляли: сидели по домам первые дни, боялись высунуться на улицу, а когда голод и жажда заставили все же выйти, пошли на выстрелы, в надежде получить помощь. Банда была больше, около двенадцати человек, но постепенно сокращалась. Один погиб, несколько — обернулись, а еще они убивали друг друга в пьяных драках. Женщины слышали разговоры: они приехали откуда-то из другого района Москвы и хотели вернуться, но не смогли прорваться через реку и осели где придется, найдя большой запас спиртного. Говорили постоянно о Конце Света, последних временах, каком-то пророке и тому подобное.

— Сектанты какие-то? — попытался уточнить Белоглазов, разговаривавший со спасенными в автобусе, который все привыкли называть вторым. — И что проповедовали?

— Да козлы они и сумасшедшие! — ответила одна из женщин, державшая чашку в трясущихся руках. — Несли какую-то ахинею, ни один книгу-то в руках не держал! Сначала насиловали, а потом и этого не могли, только били и мучили! Была еще Люда с нами, так они ее людоеду отдали. Не совсем, а… Вы понимаете. Она с крыши головой вниз бросилась, да мы все хотели, просто надеялись, что хоть кто-то появится, должен же быть порядок на земле!

— Что вы к ним пристаете, а? — набросилась, наконец, на майора Надя. — Вы вообще понимаете, в каком они состоянии? Что с ними происходило все эти дни?

— Ладно, ладно… — Белоглазов пошел к дверям. — Пророк, значит, и Конец Света.

На крыше быстро навели подобие порядка — так уж было заведено у Новосиба. Каждое толковое место может пригодиться. Со «склада» мерзавцев кое-что забрали, а остальное прикрыли имевшимся там брезентом, туда же убрали аккуратно сложенные палатки. Мутантов добили и вместе с недоеденным мясом скинули вниз. Занимаясь этим, Максим рад был бы освободить желудок еще раз, но для этого следовало еще раз позавтракать. Пьяного «рыбака», к его удивлению, не пристрелили, а связали и уложили в хвост первого автобуса.

— Зачем это? — спросил Максим у Дрона, одного из бойцов Новосиба. — Его что, в отряд примут? Я тогда его сразу убью.

— Не боись, чучело! — заржал Дрон, словно жеребец. — Новосибу дерьмо в отряде не нужно. А вот тем, кто пытается лечение найти, эксперименты ставит, как вот те, что с объекта вырвались, — этим он пригодится.

— Для опытов?.. Ну, а что. Пусть послужит общему делу!

— Именно так, Максим. — Белоглазов неслышно оказался у них за спиной. — Заканчивайте, Новосиб торопит, пора отправляться.

Последний автомат, который Максим нашел под палаткой, — наверное, «рыбаки» забыли о нем, он прихватил с крыши, когда уже спускался на крышу автобуса. А войдя в двери, как бы случайно положил на пол возле Толика, который понимающе и благодарно ухмыльнулся. Свой калашник Максим, конечно, тоже не стал возвращать Новосибу. Тот ничего не сказал, хотя СВД у майора изъял: редкая и иногда очень нужная вещь.

Не успел автобус тронуться, как пьяный очнулся, стал хрипеть, ругаться и требовать водки. Врач, тот самый, что перевязывал умиравшего Сергея с объекта, предложил позволить ему хотя бы воды напиться. Эта идея Новосибу не понравилась.