Он свернул влево, избегая опасной близости со станцией метро «1905 года», и все немного расслабились: к вечеру снова стало жарко, ни одна капля так и не упала на сухой асфальт, а значит, впереди их ждет спокойный, заслуженный отдых и какой-никакой ужин. Максим не успел подумать о том, что больше, чем яиц, он хотел бы свежего мяса, желательно жареного, когда Толик буквально прочел его мысли.

— Мангал есть, уголь есть, друзья, палатка… А мяса нет. Обидно, да?

— Наверное, и не будет, — горько усмехнулся Максим. — Откуда в Москве коровы или свиньи? А если бы были, мутанты их бы уже сожрали.

— Думаешь, где-нибудь они еще остались? — Толик сглотнул слюну. — Прикинь, мы тут ездим, носимся, голодаем… А Мамед в это время сидит в дачном поселке, шампуры переворачивает. Может, они там поросенка какого нашли или хоть козу?

— Если и нашли, то надолго этого не хватит. А фермы наверняка все разгромлены, мутанты ведь на запах идут. И поэтому…

Максим не договорил, потому что справа, совсем недалеко, начали бить сразу из двух автоматов. В перерывах между очередями сквозь лишенные стекол окна до них долетел чей-то крик, а потом раздался взрыв. Затем снова застрекотали калашниковы, и еще кто-то стрелял одиночными, наверное, из пистолета.

— Прибавляй, Папа Миша! — попросил Дрон. — Не хватало нам проблем! Пусть сами разбираются.

— Да погоди ты…

Впереди Шмидтовский проезд пересекали четверо, они бежали, явно от кого-то спасаясь. Автоматная очередь срезала одного, и он ничком повалился на асфальт, выронив рюкзак и какие-то пакеты, рассыпались вещи и продукты. Последний, бросив свою ношу, остановился, развернулся и, выхватив из-за пояса короткий автомат, начал бить в невидимого наблюдателям противника. Папа Миша дал по тормозам и схватил калаш. Стрелки по обоим бортам зашевелились, щелкая затворами: слева послышался рев мотора.

Снова короткая очередь из калашникова, и мужчина посреди проезжей части выронил автомат, согнулся и упал на колени, харкая кровью. Двое его товарищей успели добежать до устремившейся им навстречу легковой машины, которую не было видно из-за врезавшегося в столб во время катастрофы грузовика. Слышны были лишь их крики и хлопанье дверей. А потом с той стороны раздался сильный взрыв, и над грузовиком полыхнуло.

— Гранатомет! — подскочил Толик. — Или сдавай назад скорее, или надо выбираться из автобуса!

— Оглянись! — посоветовал Папа Миша. — А лучше ложитесь все!

Максим тоже повернул голову и увидел два джипа, из которых торчали стволы. Они приближались на большой скорости, и Максим присел. К огнестрельному огню их автобус никак не был подготовлен, и вступать в бой совершенно не хотелось. Впрочем, в их сторону полетело лишь несколько пуль: люди в дорогих внедорожниках пытались оторваться от преследующего их бронетранспортера, и на открытом участке им это удалось. Они наверняка смогли бы спастись, но впереди их ждала засада: те бойцы, что расстреляли из гранатомета первую машину. Оба джипа пронеслись мимо ЛиАЗа и попали под обстрел. В первую, насколько мог судить Максим, тоже попали из гранатомета, по второй, чудом избежавшей столкновения, начал работать пулемет. Не вписавшись в поворот, внедорожник ударился об уткнувшуюся в угол дома «Ниву», высоко подпрыгнул и упал набок. Тотчас на дорогу выбежали четверо в камуфляже с автоматами. Двое заняли позиции, готовясь отразить атаку из ЛиАЗа, еще двое быстро, без разговоров добили раненых.

Между тем БТР поравнялся с автобусом и остановился. Из люка водителя показалось усталое лицо со впалыми щеками.

— Кто такие?!

— Группа Новосиба, с Магистральной базы.

— Ясно. — Водитель выпрямился и закурил. — А мы тут мразей бьем. Мародеров то есть. — Усталые, но зоркие глаза уставились на пакеты рядом с Дроном. — Это у вас что? Пиво?

— Пиво, окрошку делать, — так же спокойно ответил Папа Миша. — Залезай, угощайся!

Дрон недовольно засопел. Водитель, у которого Максим успел заметить капитанские погоны, исчез в люке, и оттуда послышался характерный треск рации. Потом открылся десантный люк, и выбрались трое бойцов с автоматами. Они помахали товарищам, собиравшим на асфальте добычу, отнятую у мародеров. Те двое, что целились в автобус, задрали стволы. После этого появился и сам капитан, который, поправляя портупею, вошел в ЛиАЗ.

— Спасибо! — улыбнулся он и прихватил сразу две упаковки баночного пива, которые передал в дверь товарищам. После этого капитан взял банку и себе, с удовольствием щелкнул колечком, открывая. — Было бы еще холодное! А я уж удивился: на базах-то сухой закон! Но окрошка — дело святое. Жаль, что ни колбаски, ни картошки, ни редиски… Да ничего у вас нет!

Он сделал несколько больших глотков и утер губы рукавом.

— А у вас разве не сухой закон? — мрачно спросил Дрон, которому было жалко добычи.

— Еще посуше, чем у вас! — весело подмигнул ему капитан. — К тому же, я за рулем. Поймают — расстреляют на месте! Только уже не поймают, хватит. Надоела эта бодяга.

— Уходите? — сразу понял Папа Миша. — Там, на Звенигородском путепроводе, можешь своих повстречать.

— Мы найдем, что ответить, — отмахнулся капитан. — О, мухи вроде начинают подтягиваться!