«Русь, Россия!» — вздохнул он, погладив бакенбарды, положив свой взор на пыльную траву, на вековые сосны, на пруд колыхающийся и вспомнил бабушкин Марии Алексеевны рассказ о встрече ее с окаянным Емелей Пугачевым. — «Наверняка, где-то в этих местах, может и здесь вот на этом месте». Пушкин оглядел пыльную кривую версту, представив измученного бородатого дядьку в грязном тряпье на телеге в деревянной клетке о двух колес, имевшего несчастье родиться в этой державе, жить в это екатерининское время, в этом униженном, недовольном жизнью, озлобленном сословии; имеющего смертный грех гордыни возомнить себя помазанником Божиим.

— Россия, Русь! — сказал вслух поэт. — Вот где мается душа от несоответствия красоты и гармонии в природе и беспутной жизни людской. А ведь всё божье творение, из одного котелка вытащено — и сосны и человеки…

— Так ведь рукотворённое вся ента балясина, пруд-от, — крикнул ему на это, тяжело выпрямившись Прохор.

— Рукотворенное, говоришь? — удивился Александр Сергеевич. — Ну, чудо, чудо ведь, а! Сродни в Петербурге Неву в гранит заковать. А тут лопатами такую махину земли поднять. Не весть как осьмое чудо света, а, Прохор? — повернулся Пушкин к кибитке.

Камердинер не понял про чудеса света, только головой покивал, пробурчав извозчику на облучке:

— Чудеса… А сколько душ сгубили поди на энтой подсобке… — и снова к колесу нагнулся и, немного погодя, уже вылазя за экипажем из лужи, крикнул. — Всё!

Пушкин опустил руки и сделал несколько вдохов полной грудью. Потом подошёл к выехавшей на возвышение дороги кибитке, где на облучок к извозчику уже забрался тяжело дышавший Прохор. Наступив на мягкое возле экипажа Пушкин обнаружил, что вляпался в лошадиный навоз.

— Ай! — досадно вытер о траву подошву, — Чудеса, да и только…

— Бом-бом-бом! — колыхающаяся вода принесла колокольный благовест с того берега.

Александр Сергеевич вгляделся на чуть пробивающийся сквозь сосны источник — белоснежный корабль храма с блистающими крестами.

— Ныне какой праздник? — тихо спросил он.

— Бом-бом-бом! — прокатилось по воде уже мерно и застряло в соснах.

— Бог весть… Ивана Богослова рано ещё, — ответил барину Прохор.

— Бом-бом-бом! — ласково погладил волны трезвон.

Показалось поэту, что они сразу вспучились боле и накатили пуще на берег.

— Ветер по морю гуляет и кораблик подгоняет, он бежит себе в волнах на поднятых парусах, — произнес он, представляя картину эту, взглянул на Прохора с извозчиком, которые часто крестились. — Иоанна Богослова девятого октября, а нынче пятое, — подтвердил слуге и тоже перекрестился.

Мимо них пробежал подросток, довольно по-летнему одетый, в лаптях.

— Эй, человек! — остановил его Пушкин, — Скажи-ка, голубчик… — и подумал что бы спросить, — А как проехать к вашему барину?

— Туды! — пропищал мальчик, показав рукой вперед, — Токо никого нету. В господской церкви оне, — и побежал далее.

— Вот как! — и озаботился и обрадовался одновременно литератор и крикнул ему вслед, — А куда ж ты спешишь, голубчик, аж запыхался весь?

Паренек отдышался немного и, тряся головой запричитал:

— А корова, дура такая, запропастилась. Матушка послала искать ея. А то, не ровен час, как волки зарежут, — и добавил испуганно шёпотом, оглядываясь по сторонам — А, могет, дух разбойника Рощина утащил!

— И много ли волков здесь? — поинтересовался Пушкин, не обратив внимания на последнюю фразу.

— Здеся? — задумался паренек, как считал. — Да много, небось. Барин наш еща всех не стребил на охоте.

Пушкин участливо покачал головой и махнул мальчику рукой — мол, беги. Тот тоже кивнул и помчался по дороге.

— Ну что, барин! Пожалуйте взад, ехать! — перебил его думы, пригласив снова в кибитку, камердинер.

— Фу-ты! — фукнул Пушкин. — Ты, Прохор, божье творение, а выражаться не умеешь. Ну что это — пожалуйте взад?

— Дак, енто… — замялся, увидев гнев барина, слуга. — Садиться то бишь.

Пушкин ещё раз вздохнул глубоко и подошел садиться в кибитку, сказав:

— Воистину, что дано Юпитеру, не дано…

— Эт Вы, барин, сочинитель-то! — перебил его старый слуга. — Умеете говорить, а я что — далее кобылиной жо… зада и не видывал ничего в жизни. Откуда научаться.