Если хочешь что-то сделать — сделай это сам.

Кусок перил, вырванный Витей, валялся на земле у самых ног Шрама. Атаковать теплекинетика, способного изменять направление полета пули с этой деревяшкой в руках, было подобно кавалерийской атаке на танковый корпус, но Шрам уже не думал, не анализировал, не пытался просчитать ситуацию. Витя стал для причиной всех бед и неудач последних нескольких дней. Из-за него он лишился всего, что имел, из-за него вынужден будет сейчас бежать из страны, спасая остатки своей империи и свою жизнь! Но сначала — нужно убить его!

Подняв с земли кусок перил, Шрам перехватил его на манер дубины и бросился на противника, за секунду преодолев разделявшие их пару метров!

Витя не видел его. Он был слишком занят созданием ветра между ним и Крайновым. Он слишком устал. Его поле зрения сузилось до нескольких градусов, и даже в нем плясали алые точки. Если бы Шрам знал об этом — он бы просто подождал несколько минут… Но Шрам не знал.

Витя среагировал на визг Виолы. Она тоже слишком поздно заметила маневр Шрама и уже не успевала ничего сказать. Когда она увидела дубину, стремительно несущуюся к витиному виску, мысли в ее голове оформились только в испуганный визг, но его оказалось достаточно.

Витя повернул голову как раз в тот миг, когда доска должна была опуститься на его голову. Кусок перил отлетел в сторону со скоростью пули, и Шрам, не успевший разжать руки, отлетел вместе с ним на несколько метров назад. Взбесившаяся доска сорвала ему кожу с ладоней и чуть не вырвала кисти рук из суставов, а падая, он ощутимо приложился головой о крыльцо соседнего домика. Этот удар отрезвил его, вернул к реальности. До Шрама наконец-то дошло, чему он пытается противостоять, и насколько смешны его потуги тягаться с человеком, который вот так вот, одним взглядом, едва не убил его, всего лишь защищаясь. Что же он тогда способен сделать, если всерьез захочет убить?

Шрам вспомнил о своем десятом жизненном правиле.

Он поднялся на ноги и сделал первый шаг в сторону дороги, пытаясь перейти на бег, чему здорово мешал звон в ушах и головокружение, но в этот момент очередная пуля Крайнова достигла цели.

Крайнов считал выстрелы. Это был уже седьмой. Седьмой из десяти возможных. После десятого он должен будет перезарядить винтовку, а для этого придется шевелиться, тем самым открыв свою позицию. Чудом было уже то, что Витя не обнаружил его до сих пор, по звукам выстрелов и по маленьким облачкам дыма, вырывавшимся из пламягасителя винтовки. Он уже понял, в чем дело, тоже соотнеся свои промахи с пристальным взглядом Вити в его сторону. Воздух! Этот гад как-то манипулировал воздухом, мешая ему прицелиться. На каждый следующий выстрел Стас делал новую поправку, но каждый раз мазал, потому что движение воздуха было немного другим. И все, что ему оставалось делать — это продолжать стрелять, уповая на какую-нибудь случайность.

Безумная атака Шрама и была этой случайностью.

Витя отвлекся. Созданные им воздушные потоки еще продолжали жить, но уже не обладали достаточной силой, чтобы серьезно изменить направление полета пули, и пуля попала в цель, пусть и не в ту, в которую Стас целился.

Витя как раз повернулся к горе снова, убедившись, что Шрам больше не опасен, и собираясь продолжать дуэль со снайпером, когда пуля, просвистев возле его уха, ввинтилась в руку Виолы чуть ниже плеча.

Боль была подобна удару током. Она пронзила всю руку, от плеча до кончиков пальцев, а из раны тут же потоком хлынула кровь. Виола отстраненною посмотрела на рану, потом на Витю, ужаснувшись тому, что белки его глаз стали полностью красными…

Крайнов видел это все в свой оптический прицел в те короткие мгновения, которые потребовались механизму винтовки на то, чтобы дослать новый патрон в патронник и взвести курок. Но в тот миг, когда Стас уже был готов спустить курок снова и на сей раз попасть, Витя снова повернулся к нему.

Крайнов не успел нажать на курок. Он не успел даже подумать об этом.

Крайнова не стало.

Гора взорвалась изнутри. Разлетелась на миллионы осколков, весом от грамма до десятков тонн. Гигантские куски гранита разметало в разные стороны, походя перемалывая хрупкое человеческое тело в кровавую кашу и смешивая ее с гранитным крошевом и щепками от раздробленных вековых сосен.

Тысячи тонн горной породы взвились в воздух и обрушились вниз, на дома и сараи, не делая различия между людьми и животными. Села, только что проснувшегося и радовавшегося новому солнечному дню, не стало за секунды!

Шрам увидел взлетающие в воздух каменные глыбы и побежал обратно, в ту же сторону, куда несколько минут назад пытался убежать Некрасов — к реке, надеясь найти спасения в водах Катуни, но споткнулся он, сделав всего несколько шагов. Споткнулся и упал возле самого крыльца, на котором в это время Витя медленно заваливался назад, на руки Виолы.

Шрам попытался встать, но вид летящего прямо на него куска скалы весом с «КАМАЗ», пригвоздил его к земле. И вдруг громадная каменюка изменила направление полета и с грохотом рухнула в десятке метров левее, будто отброшенная гигантской ракеткой для бадминтона. Шрам все понял правильно и ползком, кашляя от пыли, пополз к крыльцу, не поднимая головы.

Виола успела поймать Витю и упасть вместе с ним. Впрочем, как ей казалось в тот момент, разницы между тем, чтобы умереть стоя и умереть лежа, не было ни малейшей. Гора взорвалась, словно в каком-нибудь дорогущем блокбастере об извержении вулкана или Апокалипсисе. Раздробленный на миллиарды кусков горный великан обрушился на землю, вздымая клубы пыли, уничтожая все… Все, кроме маленького домика на территории отеля.