– С полушкой, – добавил Балаж и почему-то покраснел.

* * *

На базаре было людно. Реслав и Жуга шли первыми, волоча за ручки большую жаровню. Сзади раскрасневшийся Балаж тащил вязанку дров. Последними шли Иваш и дородный чернявый Владек со своими цимбалами.

Реслав начал смекать, что к чему, когда Жуга отыскал ровное место и разжег жаровню. Балажа услали за второй вязанкой, а когда вернулся – за третьей. Народ останавливался, с любопытством поглядывал на них, проходил мимо.

– По углям ходить будешь? – тихо спросил Реслав. Жуга кивнул:

– А что еще остается?

– Ну… покудесничать малость.

– Мало тебя, дурака, били…

– Все не могу взять в толк, как это у тебя получается, – задумчиво сказал Реслав. – Наговор, что ль какой?

– Да какой там наговор… – Жуга поворошил угли, подбросил еще дров. – Тут все просто. Главное – не бояться, и ногу поплотнее ставить, чтоб воздух не попадал.

– Гасить их, что ли?

– Вроде как… Еще мыть не надо ноги, ни до, ни сразу после. А то еще плохо, если железки в костер попадут. Вот они обожгут, так обожгут…

– Это что ж, – опешил несколько Реслав, – и я бы так смог?

– Отчего нет? только потом как-нибудь попробуешь… Помнишь, как ты вчера за петухом лазал? Зазывай народ, чем ты хуже того мужика? Сможешь?

– Попробую…

Жуга оттолкнул пару-тройку любопытных и опрокинул жаровню. Угли рассыпались, развалились мерцающей горкой. Захваченной заранее кочергой разровняли правильный круг сажени в три. В жаровню подложили новые поленья – на добавку. Жуга скинул царвули, повернулся к музыкантам, улыбнулся.

– Давайте что-нибудь побойчее. Эх, жаль, что светло!

– А мне что делать? – спросил Балаж.

– От тебя толку мало. Возьми вон барабан…

Стал скапливаться народ, привлеченный необычным зрелищем. Владек с Ивашем заиграли потихоньку, и когда собралось побольше людей, умолкли. Реслав заробел было, да вспомнил, как в глаза обжуливал торговок на рынке, как складно врал вчера дядька с петухом, и начал:

– Ай, честной народ, чего стоишь, под ноги глядишь? Раздай, расступись, а не то погоришь… – Он замешкался было, но на выручку пришел Жуга:

– Вишь, угли пылают, жаром пугают, а приметишь грош, так и по углям пойдешь! – Он обошел круг, длинный, рыжий, словно и сам выскочил из огня, осклабился весело. – Бросайте менки, берегите коленки – огонь не велик, да стоять не велит!

Снова вступил Реслав:

– Али вправду говорят, будто ноги не горят? – Он тоже двинулся вкруг углей. – Эй, добры молодцы, девицы красные, гляньте на диво! Все повидали, всякого-разного, лишь по углям не ходили, глянь, как красиво!

Жуга подмигнул музыкантам, Иваш поднял смычок.

Грянула плясовая. Глухо, сбивчиво бухал барабан. Жуга притопнул, всей пятой ступил вдруг на угли и – вперед, вперед, шажками мелкими, как горох, двинулся по кругу в лихом переплясе!

Народ ахнул, загомонил. Кто-то под напором людской толпы оступился на угли, ругнулся и отскочил назад. Все засмеялись, захлопали в ладоши.

Жуга спрыгнул на землю. Музыканты сделали паузу.

– Еще! – крикнул кто-то. В подставленную шляпу полетели менки, полушки, пятаки. – Еще! еще!

– Во, народ, застояться не дает! – веселился Реслав. – Кто не верит, пускай проверит, да потом все одно никто не поверит! Эй-эй, посмотри на нас, раскрой глаза да уши, смотри да слушай веселый пляс!

Ударили по струнам.

Жуга разошелся вовсю, угли так и летели во все стороны. Реслав ощутил вдруг веселую дрожь в груди, сел, стянул единым махом сапоги и, забыв, для чего он тут, припечатал босой ногою горячие угли. Припечатал и пошел, разбрасывая тлеющие огоньки, выгоняя из башки пьяную дурь, засмеялся от нахлынувшей радости – «Могу!»Поймал веселый взгляд Жуги – тот подмигнул лукаво – знай, мол, наших! «Эх, эх, жги!»

Было жарко и больно, но на удивление терпимо. Реслав вприпрыжку пересек огненный круг, постоял на холодных камнях и двинулся сызнова. Кое-где в угли упали медяки, Реслав, памятуя наставления Жуги, старался обходить их стороной, Жуга же нагибался, выхватывал их руками, пока не нагрелись, скалился весело.

Угли почти погасли. Реслав подскочил к жаровне: «А ну, берегись!»– опрокинул. Толпа подалась назад. Свежие угли были горячее, мерцали красно, вспыхивали бегущими огоньками. Реслав заробел было, но Жуга уже махнул рукой: «Давай!»– и первым выскочил на круг. И вновь плясали оба, крича шутки-прибаутки, пока не растоптали угли в пыль, в мелкую золу…

…Толпа разбрелась. Владек оборачивал свои цимбалы в чехол. Реслав сидел на земле, рассматривая попеременно свои босые ступни: ожогов и впрямь не было, лишь краснели две-три царапины, да пахло копченым.