Граф сделал знак рукой. Плеть свистнула, ударив парня по ногам, и тот невольно упал на колени. Кришан шагнул вперед, схватил его за волосы и развернул лицом к себе.

– Его светлость графа Цепеша, – рявкнул он, – надлежит звать «Ваша Милость», и никак иначе! Понял, смерд?

– По… нял…

– Не слышу?!

– Понял… Ваша Милость… – процедил сквозь зубы тот.

– Вот так-то лучше! – усмехнулся граф Цепеш. – А ну, встань!

Тот медленно поднялся.

Из– за деревьев вдруг раздался шум, и вскоре с топотом и звоном накатила кавалькада всадников. Разгоряченные, потные, закружили вокруг, сбивая снег с деревьев. Бока коней дымились паром. Кто-то спешился, другой подъехал ближе, поднял на руках лису. Граф одобрительно кивнул и снова повернулся к пойманному страннику.

– Чей ты холоп? – спросил он.

– Ничей, – ответил хмуро тот. – Я с гор, а там не делят землю.

– Гляди-ка – строптивый! – Граф нахмурился. – Значит, говоришь, пришлый… Чем промышляешь? Отвечай!

– Травник я.

– Вот как? Ага… Михай! проверь-ка у него мешок…

Михай – дородный и чернявый парень из тех, что подоспели позже, проворно соскочил с коня, содрал у парня с плеч котомку и по локоть запустил в нее руку. Пошарил, вынул горсть зеленой трухи и бросил обратно.

– Травы, пан Владислав! – доложил он и вывернул мешок.

Что– то круглое и гораздо тяжелее трав мелькнуло в воздухе и улетело в снег, оставив ямку. Странник рванулся вперед и замер, чуть не напоровшись на нож в руках Кришана.

– А ну, тихо! – сказал Кришан. – Тихо, смерд! А не то…

Михай поскреб в затылке и полез раскапывать снег. Вынул и вытер находку о рукав. В руках у него был браслет с черным камнем и семью фигурными подвесками по ободу.

– Браслетка, пан Владислав…

– А ну, подай сюда.

Владислав Цепеш повертел браслет в руках, подергал за одну подвеску, за другую. Полюбовался камнем, усмехнулся.

– Забавная вещица… Где украл? – осведомился он.

– Это мое, – ответил рыжий.

Граф рявкнул, наливаясь кровью:

– Ты что же, врать мне вздумал?! – рука его рванулась кулаком, сорвав висюльку на браслете. Парень вздрогнул. – В моем лесу ты травы собираешь, моих собак побил, а теперь еще и врешь?!

– Я не вру, – подняв упрямо голову, сказал тот. – Это мое.

– Вяжите подлеца! – распорядился Цепеш.

Два дюжих молодца мгновенно сбили парня с ног, ткнули в снег лицом и скрутили руки за спиной.

– Куда его, Ваша Милость? – спросил один.

– Везите в замок. Травы тоже заберите. – Граф перехватил колючий взгляд рыжего бродяги и ухмыльнулся. – Браслет покамест я себе возьму – а ну, как истинный хозяин объявится! А ты не очень-то горюй: тебе другой подыщем… даже два!

Он хохотул, и челядь засмеялась тоже. Обернулся к ловчему:

– Эй, Варга! Что там псы твои – еще способны бегать? Давай, подымай их!

Тот вскинул рог и затрубил, граф тронул вскачь коня вослед собакам, и вся охотничья орава с гиканьем и свистом умчалась прочь.

Два всадника остались на поляне. Они не торопясь поели, глотнули вина из фляги и, перебросив пленника поперек седла, двинулись к темневшему неподалеку замку. Спешить им было некуда – лишь в редких случаях графская охота оканчивалась засветло.

* * *

Странник молчал, качаясь вверх и вниз на крупе лошади. Руки, связанные за спиной, выворачивало из суставов, лука седла врезалась в бок. Хотелось пить. По счастью, лошади шли шагом, но все ж к концу пути боль поглотила все другие чувства. Изредка приподнимая голову, он видел, как приближаются массивные серые стены, но и тогда половину картины закрывала широкая конская спина.

Громада замка вырастала медленно. Рыжеволосый странник видел в своей жизни замки, и не раз, но этот затмевал все, виденное ранее. Деревья перед ним вчистую были снесены версты на полторы во все четыре стороны, наверное, чтоб не подобрался враг. Стены, высокие и неприступные, венчались мощными квадратами зубцов. Вокруг был ров с водой, застылый в серый лед и заметенный снегом. Шесть башен разной высоты смыкали стены по углам, а в самой середине, словно замок в замке, высились четыре башни огромной цитадели.

Во дворе было тихо, да и некому тут было шуметь – два стражника в воротах, конюх, подбежавший расседлать коней, да женщина еще не старых лет, что шла куда-то прочь с пустой корзиной – вот и весь народ. Если кто и был еще, то предпочитал сидеть в тепле. Снег, черный и истоптанный, лежал во всех углах. Полоскалось белье на ветру. Пахло дымом и горелым молоком.

Странника стащили с коня.

– Что граф? – спросил, зевая, конюх. – Все еще охотится?

– Угу, – с ленивой неохотой отозвался один из всадников. – Отведи коней, да разыщика Хорию. Да поживей, а то мы и так устали, да стоять еще тут…