Шрифт:
Адъютант генерала Милорадовича П. А. Вяземский:
«К утру приятная самоуверенность несколько ослабела и остыла. Мы узнали, что дано было приказание к отступлению. Помню, какая была тут давка; кажется, даже и не обошлось без некоторого беспорядка. Артиллерия, пехота, кавалерия, обозы — все это стеснилось на узкой дороге. Начальники кричали и распоряжались; кажется, действовали и нагайки. Между рядовыми и офицерами отступление никому не было по вкусу».
А может быть, М. И. Кутузову все было ясно еще накануне, и он и не собирался продолжать сражение?
Понятно, что Бородинское сражение было для Михаила Илларионовича очистительной жертвой за последовавшее вскоре оставление Москвы, и оно было дано им исключительно для удовлетворения общественного мнения. Мы уже видели, что выбранная позиция была слабая и плохо укрепленная. И войска были расставлены неправильно, из-за чего во время сражения значительную часть войск пришлось переводить с правого фланга к центру и к левому флангу. Да, рейд русской кавалерии помог выиграть какое-то время, но все-таки 2-я армия князя Багратиона, быстро лишившись своего командующего, не смогла сдержать превосходящие силы противника.
Несмотря на то что все это было искуплено небывалой доблестью русских солдат и офицеров, для Кутузова все было ясно, и ни о каком продолжении сражения не могло быть и речи.
Адъютант Кутузова А. Б. Голицын:
«Кутузов никогда не полагал дать сражение на другой день, но говорил это из одной политики».
В своем донесении императору Александру М. И. Кутузов не упомянул о потерях, но зато указал на упорство в битве, мужество русских войск и на взятые трофеи.
Британский генерал Роберт Вильсон:
«Получив от всех частей донесения и рапорты, Кутузов решился на отступление, однако же в депеше к императору от 8 числа касательно происшедшего сражения он не сообщил о движении своем на Москву».
Рапорт М. И. Кутузова императору Александру:
«Батареи переходили попеременно от одной стороны к другой, вследствие чего неприятель нигде не продвинулся ни на один дюйм, и мы остались победителями на сем поле брани. После того как войска восполнятся рекрутами, а артиллерия боевым припасом, а также всеми прочими подкреплениями из Москвы, я решу, что может быть в дальнейшем предпринято против неприятеля».
Потрясающе! М. И. Кутузов докладывает, что наполеоновские войска нигде не продвинулись ни на дюйм!
В этом смысле совершеннейшим чудом выглядит следующая формулировка.
Генерал Д. С. Дохтуров:
«Все пункты почти удержаны, кроме некоторых мест, которые уступлены по необходимости отвести войска…»
То есть все удержаны, но почти. Все, но кроме некоторых мест, которые уступлены. И это было написано в рапорте М. И. Кутузову. Вроде бы полная нелепица, но зато — чистая правда. А вот в своем рапорте М. И. Кутузов торжественно доложил императору Александру о победе в Бородинском сражении, а потом тихо начал отступать с поля брани, на котором он «остался победителем»…
Что это было? Прямой обман императора? Хорошо рассчитанная придворная комбинация, в которых был так силен Михаил Илларионович? В любом случае, император на донесение Кутузова «купился»…
Британский генерал Роберт Вильсон:
«Сие донесение настолько убедило императора в полной победе, „спасшей Москву“, что он незамедлительно произвел Кутузова в фельдмаршалы и наградил ста тысячами рублей серебром, офицеры также получили соответствующее вознаграждение, а каждый солдат по пять рублей. Однако сообщение Кутузова своему государю было и не верно, и не чистосердечно».
А может быть, император Александр и не был введен в заблуждение донесением М. И. Кутузова? Может быть, он все прекрасно понял? Может быть, истинная картина открылась для него очень скоро, но он уже ничего не мог изменить? А может быть, он просто захотел не отменять «победу», а поддержать в народе надежду на успешное окончание войны с Наполеоном? И народ, кстати, встретил известие об итогах Бородинского сражения всеобщим восторгом. Что, собственно, и требовалось.
В некоторых источниках говорится о том, что М. И. Кутузов в своем донесении императору изобразил дело так, как оно ему представлялось. Он якобы искренне верил в то, что сражение им, по крайней мере, не проиграно.
Есть даже такая совершенно безумная версия: якобы донесение Кутузова было подделано, и это стало делом рук графа А. А. Аракчеева…
И все же многие из современников были тогда очень удивлены победными ликованиями.
Генерал-губернатор Москвы граф Ф. В. Ростопчин:
«Я написал записку министру полиции, что я не понимаю этой победы, потому что наши армии отступили к Можайску <…> Я уверен, что не так бы радовались этой победе, если бы император узнал своевременно о моей записке министру полиции».