Утром 15 марта нас выпустил наш сечевик: «Бегите в здание полиции, там получите оружие. Война — венгры напали на Карпатскую Украину, нужно обороняться!»

Мы и пошли — рядами и с песнями. В полицейском участке оружия уже не было, я побежал в штаб Карпатской Сечи, — он был немного разрушенный после чешской атаки, — нашел там спрятанный мной заранее револьвер.

Побежал в здание государственного управления, где я сидел. Узнал, что 14 марта была созвана чрезвычайная сессия Сейма, и на ней провозгласили независимость Закарпатской Украины.

Когда вернулся назад в штаб Карпатской Сечи, то стоявший около него солдат — украинец в чешской форме, рассказал, что чешская армия из Хуста убегает. Чехи нагрузили 50 грузовых машин с офицерами, местные служаки разбежались, а в казармах полно оружия.

Я доложил это командованию, оно приказало мне, и еще двоим хлопцам, оружие забрать. Ну, мы на военной «Шкоде» подъезжаем к казарме — сторожа на воротах не хотят нас пускать! Тогда один из нас заговорил по-чешски с ними, те пустили и даже показали, где оружие. Целая груда пулеметов — и легких и тяжелых. Они были разобраны и все в смазке. А мы смотрим на это хозяйство и не понимаем, как их собирать, с какой стороны к ним подходить! Ну, забрали запчасти все эти.

Загрузили в авто, сколько можно, и вернулись назад. А в команде Карпатской Сечи были те, которые в оружии знали толк. «Хлопцы, вы взяли не те запчасти! Магазины вы взяли с патронами нормальными, а стволы — для стрельбы резиновыми пулями!» Мы поехали назад. Снова набрали частей пулемета. А нам говорят: «Где машина для набивания патронов! Ствол пулемета забьет!». Снова пришлось возвращаться.

Это только маленький эпизод, но он очень показательный.

— Пыталась ли Сечь получить какую-то международную поддержку?

— Да, но от кого? От Польши, Румынии или Советов, которые выступали против Закарпатья? От венгров, которые шли на нас войной? ОУН хорошо контактировала с Гитлером. И делегация Сечи пошла в немецкое консульство в Хусте. А консул сказал: «Мы вам советуем капитулировать». Все были шокированы. Решили воевать сами. Мы не верили и не знали, что Гитлер отдал Закарпатье мадьярам. Может быть, Гитлер не хотел злить Сталина независимой Украиной.

Но возвращаясь к боям за Закарпатье.

Что можно упомянуть — один чотар (командир взвода — А. Г.) — подпоручик чешской армии, организовал отряд, чтобы ехать в Севлюш — помочь держать бой с венграми добровольцам из педагогического училища, бившихся под руководством преподавателя с Приднепровья Голоты. Все они там погибли. Но этот бой задержал венгров и они подошли к Хусту только с утра 16 марта. Там им сечевики дали бой у моста при входе в город. А долго сопротивляться мы не могли — силы были слишком неравными, венгерских солдат было десятки тысяч…

У меня было другое задание — надо остановить чешскую колонну, про которую я уже говорил. Она убегала из Хуста в Румынию, и у них было 62 грузовые машины, 5 цистерн с топливом. Дали нам другую машину, личную машину министра Ревая, с номером R-1, черный элегантный лимузин.

Чехи бежали в Тячив — приграничное село, чтобы оттуда через мост уйти в Румынию. А от Хуста до Тячива — километров 25–30. Я и еще трое бешеных хлопцев быстро перегнали чешскую колонну и остановились в селе Буштино — недалеко от Тячива. В Буштино тоже был отрядик Карпатской Сечи. По дороге стояли хлопцы с сине-желтыми повязками и ружьями на плечах. Мы им говорим: «За нами идет чешская колонна, надо ее задержать. Свалите деревья, которые стоят по сторонам дороги, чтобы чехи провозились, пока мы в Тячиве будем налаживать оборону». Не успели мы усесться в машину, как ребята уже побежали за пилами…

— В Тячиве какая на тот момент была власть?

— Там была небольшая команда Сечи, — несколько ребят в чешской форме, но с сине-желтыми лентами на мундирах. Украинцы из чешской армии добровольно взяли на себя охрану городка. Но власть была еще чешская.

Нашли канцелярию Сечи, там был комендант — сотник Клименко, человек лет 45-ти. Он был в панике, думал, как бы быстрее сбежать. А мы, ребята от 20 до 23 лет, напористые, дерзкие, думали, что нам все под силу.

Он нам говорит: «В селе полиция, чешские жандармы». А я говорю: «Надо брать власть в свои руки, их разоружить».

Он боится.

А мы втроем идем к зданию жандармерии. Представьте, нас трое ребят, мне — 20 лет, хлопцу с Волыни — 22, хлопцу с Буковины — 23. И у меня все лицо разбитое и опухшее — революционер.

Подходим к взрослым жандармам. Я не могу от страха открыть рот, сказать: «Сдавайте оружие и власть!». Что-то из себя выдавливаю, а они на нас смотрят…

— Как на сумасшедших…

— Нет! Они больше нашего боялись. Им недавно по радио сказали — власть взяла Карпатская Украина! И они говорят: «Вот вам оружие, вот ключи от тюрьмы, от здания жандармерии, наши шлемы и мы уходим!». Так втроем разоружили шестерых жандармов. Так же разоружили и пограничную стражу, перед мостом поставили двух хлопцев с пулеметами.

Объявили набор добровольцев в Карпатскую Сечь.

Первым, кто на «призывные пункты» пришел, были 12 местных цыган — записываться в армию независимой Карпатской Украины.

Я почесал голову: они конокрады, возьмут у нас винтовки, что-нибудь сопрут, и поминай, как звали. Ну, цыгане все же лучше, чем ничего. Дали мы им шлемы, ружья — они стоят, боятся бежать, а мы их боимся.

С цыганами набралось у нас вооруженных человек 25.

А чешская колонна едет.

На главной улице мы начали строить баррикаду. Потом подумали: подъедут чехи к баррикаде, мы и убежим — ничего ж не понимали в военном деле. Надо одну баррикаду подальше построить, чтобы чехи остановились там, — мы уже будем герои! А мы пока убежим подальше, к другой баррикаде. Оттуда, может, постреляем.