Отношение Второго сбора к евреям не получило самостоятельного звучания, но было вписано в контекст общего противостояния «московскому империализму»: «Евреи в СССР являются преданнейшей опорой господствующего большевицкого режима и авангардом московского империализма в Украине. Противоев-рейский настрой украинских масс использует московско-боль-шевицкое правительство, чтобы отвлечь их внимание от действительного виновника бед, и чтобы в час взрыва направить их на погромы евреев. Организация украинских националистов борется с евреями как с опорой московско-Большевицкого режима, одновременно осведомляя народные массы, что Москва — это главный враг» [41] .

Таким образом, радикалы ОУН(б) считали своими основными врагами польских и московских «империалистов» (в одной из песен оуновцев 1930-х гг. были и такие строки: «уничтожим кроваво Москву и Варшаву»). Евреи в этой связи рассматривались как третьестепенный враг.

Бандеровцы резко противопоставили себя остальным партиям: «ОУН борется со всеми оппортунистическими партиями и эмигрантскими группами, в частности с мелкобуржуазной (sic! — А. Г.) группой попутчиков национализма А. Мельника, гетманцами, УНР, эсерами, эндеками, ундистами (т. е. членами УНДО. — А. Г.), ФНЕ (Фронт национального единения. — А. Г.), радикалами, клерикалами (т. е. Украинской католической национальной партией. — А. Г.) и всеми другими, которые разбивают единый фронт борьбы украинского народа и ставят украинское дело в зависимость от исключительно внешних, т. н. удачных условий» [42] .

Одной из задач ОУН(б) было: «Бороться с украинскими нереволюционными, оппортунистическими, масонскими организациями, группами и течениями, раскрывать их вредную работу и демаскировать их всюду, где они появятся…

Демаскировать все те группы и течения, которые, хоть и выступают против сегодняшнего большевицкого режима, но в действительности являются замаскированными московскими империалистами и как таковые являются врагами освобождения Украины и порабощенных Москвой народов» [43] .

В общем, с точки зрения бандеровцев, кругом были сплошные ренегаты, масоны и замаскированные агенты большевиков, и одни лишь члены ОУН(б) могли считаться патриотами Украины. Впору еще раз вспомнить цитированное выше утверждение ветерана ОУН о том, что «тоталитаризма в украинских националистах не было ни грамма»…

Все партийные расколы и планирование будущей деятельности происходили на фоне масштабных международных событий. В сентябре 1939 г. Польшу поделили Гитлер и Сталин, при этом большая часть Западной Украины отошла последнему [44] .

К УССР добавилось 6 областей: Ровенская, Волынская, Львовская, Тернопольская, Станиславская, Дрогобычская (сейчас Дро-гобычская область входит в состав Львовской).

В конце июня — начале июля 1940 г. Красная армия заняла также Бессарабию и Северную Буковину, и к УССР прибавилось еще две области: Черновицкая (Северная Буковина) и Измаиль-скал (черноморское побережье между Днестром и Дунаем, т. е. Южная Бессарабия). В последней области ОУН практически не действовала.

На всех территориях бывшей польской и румынской Украины началась советизация, из всех мероприятий которой местное население наибольшее внимание обратили на изменение системы власти и начатый этой властью террор.

Жители православной Волыни к началу Второй мировой войны отлично помнили царское чиновничество, в своё время так едко высмеянное украинцем Николаем Гоголем. Чуждая польская бюрократия также не вызывала у них тёплых чувств. Однако, когда пришла «народная власть», местное население почувствовало разницу между бюрократией и номенклатурой. Волынянин Тарас Бульба-Боровец описывал советизацию со смесью гадливости и омерзения: «Райпартком новой аристократии с кучей первых, вторых, третьих, им же нет конца, секретарей. Райисполком, райЗАГС, райпродпромкооперация, райнарсуд, рай-заготхлеб, райзаготскот, райзаготптица, райуголь, райторг, рай-леспром, райзаготкож, раймолоко — да советских „раёв" не перечислить. И в каждом таком «раю» больше чиновников-дар-моедов, чем в бывшей губернской царской управе в Житомире. Напротив в прошлом „раю" — волости — сидел один старшина с писарем и сторожем. Кто ж всю эту „райскую" саранчу бюрократических дармоедов будет кормить? Они же паразитируют на народе, как вши на тифозной жертве» [45] .

За 21 месяц — с сентября 1939 по июнь 1941 гг., из Западной Украины и Западной Белоруссии было депортировано в восточные районы СССР около 320 тыс. жителей, количество арестованных (в том числе расстрелянных) составляет 120 тыс. человек. Таким образом, за неполных два года было репрессировано 3 процента населения присоединенных областей [46] . Размах репрессий был сопоставим с национал-социалистской «социальной инжинерией» в «Генерал-губернаторстве» в тот же период.

В украинских областях бывшей Польши репрессии были направлены, прежде всего, против польского меньшинства, поскольку поляки до 17 сентября 1939 г. были здесь представителями государствообразующей нации. Но террор проводился также среди украинцев и евреев (среди последних, в частности, репрессировали яро антисоветских сионистов). Особенно пострадали ряды активистов политических партий, в том числе ОУН, УНДО и даже КПЗУ [47] . «Западноукраинская проблема» считалась советским партийным руководством весьма серьезной: информация о борьбе с украинскими партиями регулярно докладывалась Сталину, Берии и Вышинскому.