Бебешка встал из-за стола с виноватым видом и, пообещав добрым людям непременно рассказать о самом удивительном, что довелось увидеть, поспешил домой.

Арбузик открыл дверь квартиры, Бебешка надел валенки, схватил пальто и шапку, и друзья выбежали на улицу.

Наступили уже густые сумерки. Торжественно и тихо сыпались с неба крупные снежинки, вспыхивая возле фонарей разноцветными огоньками. Было уютно и радостно, как только может быть на родной земле, в родном городе, когда все в порядке.

Тетя Муза успела нажарить к приходу мальчиков картошки с луком и теперь украшала золотистые ломтики выращенной в парнике петрушкой.

– А кваса нет? – спросил Бебешка.

– Кваса нет. Но есть кое-что повкуснее! – Из шкафа был извлечен графин яблочного сока.

В комнате сразу запахло свежими яблоками.

Тете Музе не терпелось поскорее узнать обо всем, что приключилось с мальчиками, но еще больше ей не терпелось рассказать о последних городских новостях. А новости действительно заслуживали внимания.

В город приехал и поселился у дяди Гоши странный незнакомец. Он вел себя так, будто был глухим и немым. Ни с кем не разговаривал. В любую погоду выходил на улицу в перчатках, темных очках и в огромной кепке с козырьком до самого носа. Говорили, что он питается только сырыми овощами. Некоторые уверяли, что странный человек – дальний родственник дяди Гоши. Другие клялись, что у дяди Гоши сроду не было родственников. Находились еще и третьи, которые считали, что дядя Гоша взял к себе постояльца только потому, что тот заплатил много денег.

„Дядя Гоша даром на небо не посмотрит, – говорили эти люди тем, кто сомневался в справедливости их догадок.– Он все время жаловался, что никак не может купить новую мебель, а знаете ли вы, что совсем недавно он купил два дивана, два шкафа, большое зеркало и целых три сундука?…“

Все эти толки будоражили горожан: они во всем любили определенность. Раздражали их и пущенные кем-то слухи, будто Арбузик, Бебешка и другие дети объявились в городе Урюпинске. Мол, они выступают там в цирке жонглерами и наездниками, а зеленохвостые – это все глупая выдумка дворника Печенкина…

Главный пожарник упросил Начальника милиции послать запрос в Урюпинск. Оттуда ответили, что „никакого цирка в городе нет, не было и не будет, потому что жители города приняли закон, запрещающий мучить и дрессировать животных“. Понятное дело, после этого Главный пожарник и Дудкина попытались разыскать распространителя слухов, но сколько ни старались, не нашли. Зато в городе стали говорить, будто кто-то видел детей не то в Урюпинске, не то в Уреченске. Но таковых городов вообще нет на географической карте.

Была еще и смешная новость: Банан Бананович, городской парикмахер, ушел под Новый год из дому, рассердившись, что жена не испекла ему любимого пирога с рыбой и яйцом. Жена его плакала и уверяла, что это враки. Тем не менее, никто не знал, куда девался парикмахер. И так как другого парикмахера в городе не было, все ходили лохматые, а Главный пожарник отпустил бороду. Наконец городской голова распорядился разыскать Бананова. „Если парикмахер в течение трех дней не приступит к работе, я объявлю вакансию и приглашу в город другого парикмахера!“ – заявил он.

Мальчики до полуночи рассказывали о своих злоключениях в стране короля Дуляриса. Дядя Ваня ласково улыбался и качал головой. А тетя Муза то плакала, то хохотала, то говорила, как бы она поступила, если бы встретилась с такими же трудностями. Узнав о проделках Чиха, она тут же попросила, чтобы Чих помог ей „уладить кое-какие важные дела“. Разумеется, мальчики ответили, что Чих ни за что на свете не согласится участвовать в делах, связанных с чьей-то личной выгодой. О том, что Чих прилетел вместе с ними и живет у Арбузика под подушкой, они на всякий случай умолчали.

Утром мальчиков разбудили звуки оркестра.

Пока они спали, известие о возвращении похищенных детей облетело весь город.

Главный пожарник, расцеловав своего сына Пантелеймона, на радостях пожелал оркестром встретить первое пробуждение Арбузика и Бебешки на родной земле, тем более что день был воскресный.

Итак, пожарники, весело приплясывая, играли марши, а толпа празднично одетых горожан хлопала в ладоши, вызывая Арбузика и Бебешку. Маленькие дети усердно лепили больших снежных баб, обещая одну бабу подарить Бебешке, а другую Арбузику.