Вот на этой стадии развития событий роль Канариса представляется значительной. В Берлине посланцев Франко в министерстве иностранных дел никто не знал и там считали, что их визит мог бы иметь неблагоприятные последствия дипломатического характера. Попасть им в Байрейт на прием к Гитлеру было трудно, если бы не помощь Канариса. 26 июля по представлению Канариса фюрер после возвращения из театра, уже поздним вечером, принял их и прочитал письмо Франко. Вопреки сопротивлению Бломберга и Геринга он решил оказать помощь мятежникам. Полковник Варлимонт, один из ведущих сотрудников военного министерства, был назначен представителем вермахта при Франко. Таким образом, содействие Канариса способствовало предоставлению Франко транспортных самолетов для переброски «Иностранного легиона» и навербованных марокканцев в Испанию и организации прямой интервенции Германией и Италией. Это имело решающее значение, особенно на начальной стадии мятежа.

27 июля 1936 года самолет Ю-52, принадлежащий компании гражданской авиации Люфтганза с пилотом Хенке, являвшимся капитаном военной авиации, с документами, по которым конечным пунктом рейса был Страсбург, вылетел в Тетуан. Еще в этот день он доставил в Севилью 22 марокканца, а на следующее утро, загрузив в 17-местную машину 30 солдат, перебросил их в Испанию. Хенке был лишь «первой ласточкой». За ним последовали другие большегрузные трехмоторные «Юнкерсы» с пилотами Люфтваффе. Воздушный мост из Марокко в Испанию был установлен.

Решение Гитлера в 1936 году поддержать мятеж ультраправых в Испании ни в коей мере не означало отказа от планов «решения проблемы Чехословакии». Напротив, события на Иберийском полуострове в определенной мере способствовали тому, что надежды на «локализацию акции в центре Европы» становились как будто более реальными.

Наметившееся военное сотрудничество с Италией потенциально создавало угрозу Франции на юго-восточной границе и заставило бы Париж удержаться от активной военной поддержки Чехословакии. Эта идея нашла отражение в первом комбинированном плане вооруженной экспансии Германии в Европе, составленном в 1936 году. Правда, главнокомандующий флотом Редер в своем видении будущего расходился с армейскими генералами. Он считался с тем, что вовлеченность Германии в испанские события таит угрозу возникновения европейской войны больших масштабов двух коалиций — Германии и Италии против Франции, Англии и СССР.

Эти опасения, однако, не казались руководству военного министерства обоснованными, и оно не отказалось от планов разделаться с Чехословакией. Правда, угроза расширения масштабов конфликта все же имелась, но она связывалась не с интервенцией в Испании, а с проблематичностью успеха броска на Прагу.

Для обеспечения молниеносного разгрома Чехословакии необходимо было быстро прорвать пояс долговременных укреплений на границе с Германией, а это требовало полного представления о расположении отдельных сооружений, их слабых и сильных сторонах, возможностях преградить путь наступающим. Разумеется, германскому Генеральному штабу были нужны сведения о мобилизационных и оперативных планах Верховного командования в Праге. И, наконец, нацистской секретной службе предстояло создать агентурную сеть, которая поставляла бы информацию из глубины страны уже после начала военных действий, а также развернула диверсионные операции с целью дезорганизации всей системы обороны жертвы агрессии.

Пытаясь укрепить безопасность страны, Прага приняла в 1935 году решение создать вдоль границы с Германией мощную полосу долговременных укреплений, при проектировании которых Генеральный штаб исходил из опыта фортификационного усиления рубежей Франции и Советского Союза. Кстати, то, что чехословацкие военные представители тщательно изучали «линию Мажино», давно известно, однако о том, что они знакомились и с советскими укреплениями на западной границе, в нашей литературе почему-то не упоминается.

По замыслу создателей этой линии обороны, предполагалось прикрыть коммуникации между Чехией и Словакией, обеспечить достаточные возможности для мобилизации армии, укрепить оборону Праги и других важнейших политических и экономических центров и, наконец, сохранить свободу маневра соединениями, армиями в направлении Запад-Восток.

Выполнение этой гигантской для такой небольшой страны программы было рассчитано на период с 1936 до 1942 года, ее выполнение потребовало мобилизации крупных материальных, финансовых и людских ресурсов. Только прямые финансовые затраты должны были достигнуть 11 млрд. крон.

С самого начала оборонительные работы, развернувшиеся на чехословацкой стороне, находились под пристальным вниманием Абвера. Уже в июле 1936 года на территории Глучинского округа Чехословакии — единственного района, переданного ей Германией в сентябре 1920 года, был арестован агент Абвера Люттигер. При обыске у него обнаружили образцы железной арматуры и цемента, применявшиеся при строительстве дотов, а также их чертежи. Предварительное расследование показало, что этот шпион был скромным звеном в обширной агентурной сети, руководство которой осуществлялось организацией судето-немецкой партии в Новом Богумине.

Заместитель начальника Генерального штаба генерал Гусарек, которому доложили о выводах следователей, оценил деятельность шпионов в Глучине как чрезвычайно опасную для Чехословакии. 8 марта 1937 года полиция арестовала на вокзале в Кошице по подозрению в шпионаже некоего Альфонса Кубенке и его помощника Рихарда Голубека. Дальнейший розыск привел к ликвидации целой шпионской группы, в которую входили 12 человек. Благодаря этому чехословацкая контрразведка напала на след преступной деятельности Алоиза Вечорека из Глучина, некогда члена христианско-социальной партии, а с 1934 года — активиста судетских нацистов и «по совместительству» руководителя агентурной группы Абвера.