Рен спал. Одну руку он забросил за голову, вторую уронил на живот. Когда я подползла к нему ближе, он вздохнул и поудобнее устроился головой на подушке.

Мне захотелось дотронуться до него. Мне вдруг срочно понадобилось убедиться, что его золотистая кожа осталась все такой же гладкой и теплой, какой я ее помнила. Но удержалась. Я просто села рядом и долго смотрела, как он мерно дышит, поражаясь, как можно обручиться с одним мужчиной и продолжать сходить с ума по другому.

«Какой же я отвратительный человек», – устало подумала я, выбираясь из палатки.

– Доброе утро, билаута, – поприветствовал меня дежуривший у входа Кишан. – Все злишься?

– Нет.

– Вот и славно.

Он крепко обнял меня, поцеловал в макушку. Крохотный побег, мягкий, как лапка котенка, пощекотал мою руку. Я позволила ему обвиться вокруг моей ладони, почувствовала поток тепла.

После вчерашней прогулки по вулкану я была вся липкая и грязная, поэтому поспешила отойти в укромное местечко и соорудила себе хороший душ при помощи Ожерелья. Но как только первые капли воды брызнули на деревья, они задрожали, будто в ознобе. Ветки поникли, листва побурела и начала облетать.

«Хм-мм… Странно!» – подумала я и выключила воду. Если деревьям так нравится мой амулет, то, может быть, они живут энергией огня?

Я попробовала вылечить раненое дерево своей огненной силой. Оно начало было оживать, но я чувствовала, что жизнь потоком уходит из него. Я ничего не могла сделать! Обливаясь слезами, я отняла руки от ствола.

Через несколько минут Рен нашел меня под деревом, вытер мои слезы, спросил:

– Почему ты плачешь?

– Я убила дерево! – всхлипнула я. – Кажется, они питаются огнем и умирают от соприкосновения с водой. Я пыталась их спасти, но мне не хватает сил!

Рен внимательно осмотрел умирающее дерево, обнял меня, взял мою руку, приложил к стволу.

– Попробуй еще разок.

Я закрыла глаза, накопила в себе побольше огня и направила его в дерево. Мне показалось, будто я почувствовала слабый ответный жар, словно дерево из последних сил потянулось ко мне. Мы стремились друг к другу, но я знала, что нам никогда не преодолеть разделявшую нас пропасть. Я снова громко зарыдала, но в следующий миг знакомый поток золотой энергии хлынул из моих рук и быстрее лесного пожара побежал по дереву, от корней до угасших листьев, оживляя все на своем пути.

Новая жизнь, как кровь, запульсировала в толще дерева, листья ласково погладили меня по щеке и волосам. Густые шуршащие ветки крепко обняли меня, и я радостно застыла в огненном сиянии. Повернув голову, я увидела, что все остальные деревья тоже исцелились.

– Как одно дерево могло вылечить все остальные? – вслух поразилась я.

– Может быть, у них общая корневая система? – предположил Рен.

Он убрал волосы с моей шеи, дотронулся до чувствительного местечка за ухом. Я задрожала и подняла на него глаза.

– А может, они отзываются на твое прикосновение, – прошептал Рен. Его губы были всего в нескольких дюймах от моих.

– Почему… почему ты так на меня смотришь? – нервно прошептала я, пятясь и опуская глаза.

Его рука соскользнула с моей шеи.

– Как я на тебя смотрю?

– Как… на антилопу. Как раньше…

Рен улыбнулся краешком губ, потом лицо его сделалось серьезным, и он обнял меня.

– Наверное, потому что я умираю от голода.

– Ты что же, не завтракал? – неуклюже пошутила я, но попытка разрядить обстановку провалилась.

– Я не хочу завтракать, Келси. Я хочу тебя.

Я собралась было поставить его на место, но он прижал палец к моим губам.

– Ш-шшш… Дай мне насладиться этим мгновением. Поверь, теперь у меня их так немного… Честное слово, я не буду тебя целовать. Я просто хочу обнять тебя и не думать ни о чем другом… Ни о ком другом…

Я со вздохом уронила голову ему на грудь.

Мы простояли так с минуту или две, пока не услышали возмущенный голос Кишана.

– Эй, кто тебе разрешил обнимать мою невесту?

Рен застыл и отстранился от меня, не сказав ни слова.

– Кишан, мы исцеляли…

Он резко развернулся и пошел прочь.

– …деревья, – виновато пролепетала я в его удаляющуюся спину.

Мы не стали задерживаться в лагере и примерно через час пути, прошедшего в гробовом молчании, добрались до луга, заросшего огненными цветами на тонких черных стебельках, похожими на колокольчики. Кругом пестрели золотые кусты и алые заросли, малиновые купины и медные папоротники, а за лугом стеной высились лимонно-желтые, рыжие и багровые деревья.