– Собираетесь туда вернуться?

На мгновение показалось, он готов ответить. Сэди затаила дыхание. Однако Кент лишь зашуршал пакетиком с чипсами, вытащил одну штучку и положил себе в рот.

– Как вы познакомились с Лео? – Ответный выпад.

Сэди напряженно улыбнулась. Он вернулся за черту, которую было переступил. Она переступать не намеревалась. Они вернулись к тому, с чего начали.

Час спустя Кент припарковался на бензозаправке, чтобы еще затовариться фастфудом, кишащим калориями. Время после разговора прошло в молчании, Кент вел машину, не вынимая из ушей наушников. Он не стал расспрашивать Сэди о детстве, и она чувствовала себя немного обиженной.

– Я купил еще парочку пакетиков, – объявил он, бросая их на соседнее сиденье.

Сегодняшний наряд Сэди мало отличался от вчерашнего – джинсовые шорты и просторная футболка поло. Кент не очень понимал, чего она стремится достигнуть, изнуряя великолепные округлости, но ему было неприятно наблюдать подобное небрежение. Стиснув зубы, Сэди попыталась изобразить милую улыбочку.

– Почему-то меня это не удивляет, – обронила она, громко вгрызаясь в очередную морковку.

Конечно, гораздо приятнее укусить шоколадное печенье. Или плитку шоколада. С водительского места донесся соблазнительный аромат чего-то сладкого. Шоколад? Сахар…

Кусочек карамели прилип к его идеальным губам. Сэди отвернулась, чтобы не видеть столь соблазнительное зрелище. Вид Кента Нельсона, поедающего шоколад, должен быть признан непристойным! Она углубилась в поедание морковки, намеренно не обращая на него внимания.

– Хотите услышать мою историю? – поинтересовалась она.

– Не очень. – Даже не взглянув на нее, Кент замотал головой.

Сэди обескуражила его реакция. Значит, она не представляла собой с его точки зрения никакого интереса. Это больно ранило. Кроме того, ей просто необходимо заставить его разговаривать, поскольку воцарившаяся тишина сводила с ума.

– Но ведь вы же рассказали мне свою.

– Мне нравилось ее слушать.

Нарцисс.

– Знаете, выслушать историю другого человека – проявление элементарной вежливости. Это называется беседа.

– Полагаю, мне не удастся вас переубедить?

– Ни за что.

– Ну, Сэди Блисс, расскажите, как прошло ваше детство. – Он сделал глубокий вздох. – В полном соответствии с заложенными в имени перспективами?

К черту его сарказм.

– Не совсем. Мой папа бросил нас, когда мне было двенадцать, и завел другую семью. Со своей секретаршей.

– Н-да-а. – Кент присвистнул.

Сэди кивнула. Верно подмечено. Она до сих пор помнила тот день, когда он их покинул. Свое возвращение из школы и горестный плач мамы. Попытки понять, что произошло. Почему отец был таким несчастным, что бросил ее. Просто ушел. Годы усилий понравиться ему, пробудить его любовь пошли насмарку.

– У вас сохранились с ним отношения?

– В какой-то степени, – прошептала она. – У меня есть два сводных брата. Близнецы. Я вижусь с ними, следовательно, и с ним.

– Кажется, вы не очень ладите.

– Сложно сказать. Ему всегда хотелось иметь мальчика, чтобы играть в футбол или крикет. А он, – она пожала плечами, – получил меня. Девчонку, которая любила читать. Рисовать. Мечтать.

Боюсь, отец был разочарован. Много лет я пыталась стать тем, кем он хотел меня видеть, но не очень преуспела. И тут появились близнецы.

– И теперь у него было кого взять на футбол.

Эврика!

– Да.

Даже двигатель «лендровера» не мог заглушить завистливые нотки, прозвучавшие в ее голосе.

– А ваша мать?

– О, мама вела себя великолепно. Она моя поддержка и опора. Могла бы стать язвительной и разочаровавшейся в жизни, но она не такая. Устроилась на работу с неполной занятостью и поддерживала меня во всех начинаниях. Когда я поступила в художественный колледж, нашла себе еще одну работу, чтобы оплатить мое обучение.

– Художественный колледж?

Сэди кивнула и уткнулась в окно:

– Когда-то мне хотелось стать художником.

Кент взглянул на дорогу, потом обернулся к пассажирке:

– И в какой области?

Сэди расправила несуществующую складку на шортах.

– Живопись.

– Что произошло?

Она провела рукой по волосам. «Я встретила Лео».

– Я оказалась не такой уж талантливой. Бросила.

Кент нахмурился, понимая, что за этими бесстрастными словами скрывается нечто большее! К чему вникать?