– Удвоим на последнюю игру?

Хоу нисколько не возражал:

– Конечно. Как же иначе?

Мерседес гадала: неужели это ловушка? Неужели Карлайл с ее отцом все это подстроили? Неужели так уверены в мастерстве Бэррингтона и самоуверенности Хоу? Если так, это сделано красиво. Хоу не лучший игрок в этой комнате, но считает себя лучшим, в этом все дело. Если Бэррингтон выиграет у него, другие тоже захотят попробовать, проверить свое мастерство. Теперь Бэррингтон уже изучил стол, приспособился к тому, с какой скоростью катится шар по сланцевой поверхности, как отскакивает от резиновых бортов. Он выиграл серию, загнав в лузы три шара, чтобы сразу же захватить лидерство. Но Хоу это не смутило. Он забил три своих, прежде чем проиграл очередной удар. Мерседес подалась вперед в кресле. Последние два удара грозили стать для Бэррингтона весьма сложными. Он вытянул свое длинное тело и, наклонившись, позволил ей беспрепятственно увидеть стройный переход от ягодиц к бедрам. Кий скользнул по мосту между его пальцами с мастерской точностью. Удар был нежным. Биток медленно покатился в сторону прицельного шара и коснулся его ровно с той силой, которая требовалась, чтобы с глухим стуком загнать его в угловую лузу, в то время как биток благополучно и без всякого риска качнулся назад. У Мерседес вырвался вздох, хотя она и не заметила, как затаила дыхание.

– Невероятно! – в восторге воскликнул Карлайл. – Один удар на миллион.

– Думаете, вы способны повторить этот удар? – с вызовом спросил Хоу, чувствуя себя не самым лучшим образом.

Отец бросил на дочь взгляд поверх голов гостей, и она приблизилась к столу.

– Сможет он или нет, в любом случае вам придется подождать следующего раза, джентльмены. – Она скользнула среди мужчин, окружавших стол, и протянула Бэррингтону руку. – Я должна на время украсть его у вас. Еще за обедом пообещала капитану показать наши сады в ночном освещении. – По каким-то своим причинам отец не хотел, чтобы Бэррингтона провоцировали дольше. Что до нее, в этот момент она вдруг оказалась ему полезна.

– Так, значит, все это куплено на деньги от бильярда?

То, что они видели, прогуливаясь по освещенным фонарями дорожкам сада, очевидно, произвело на Бэррингтона подобающее впечатление. Судя по всему, этого и добивался отец. Великолепный сад, расположенный за домом, содержался в образцовом порядке.

– Можно и так сказать. – Мерседес искоса взглянула на гостя. В мундире, пуговицы которого посверкивали в свете фонарей, он выглядел даже слишком красивым. – Мой отец умеет вкладывать деньги.

– Позвольте, я угадаю. Он вкладывает их в удачу, как сегодня вечером.

Мерседес оценила его проницательность. Он в очередной раз доказал свою сообразительность. Вот только соответствовала ли она планам отца?

– Сегодняшний прием устроен для продажи новых столов.

Он почти догадался. Ее отец действительно нашел сегодня покупателей на несколько столов. А еще попытался купить капитана. Возможно, хотел использовать его, чтобы привлечь внимание деловых людей к Всеанглийскому бильярдному турниру.

– Это не объясняет причину моего присутствия здесь. Я не покупаю столы, и вашему отцу это известно.

«Он явно слишком сообразителен», – подумала Мерседес и решила сменить тему:

– А в самом деле, что вы здесь делаете, капитан? Что собираетесь делать после того, как уедете из Брайтона? Или ждете приказа? Мы весь вечер говорили о бильярде, но я так ничего и не узнала о вас.

– Я намереваюсь подождать еще несколько месяцев. Посмотрю, не призовут ли меня к активным действиям. Если окажется, что это маловероятно, я продам свое звание.

– Значит, вам нравится военная служба?

Капитан Бэррингтон пристально посмотрел на нее проницательным взглядом:

– Для меня это наилучший вариант.

Они остановились на дорожке лицом к лицу. В его взгляде появилась серьезность, которой она не замечала до этого. Та же серьезность звучала в его голосе.

– А какова альтернатива? – спросила Мерседес почти шепотом.

– Вернуться домой и заняться фермерством под присмотром старшего брата. Он наследник, а я всего лишь младший сын.

От нее не укрылась горечь, с которой капитан произнес эти слова. Для мужчины, познавшего независимость, привыкшего отдавать приказы, возвращение домой под давящее крыло семьи едва ли привлекательно. Мерседес ощутила легкий трепет возможной победы. Она права: Бэррингтон – сын дворянина. Но он неотрывно смотрел на нее и ждал, что она скажет.

– Ну что, удовлетворены? Вы ведь это хотели узнать, когда привели меня сюда? Ваш отец надеялся, что я окажусь наследником титула, человеком, которого он стремится заполучить в качестве зятя? – Капитан даже не пытался скрыть цинизм.

– Нет! – воскликнула Мерседес, почувствовав себя униженной его предположениями. Хотя в не меньшей степени они испугали ее. Отец действительно дал ей поручение выяснить, каково положение Бэррингтона, но она надеялась, что не для этого. Но тогда для чего? Ответ ускользал.

– Вы уверены? У меня такое впечатление, что сегодняшний вечер устроен не только для продажи столов.

– Можете задать этот вопрос себе, капитан, – рассердилась Мерседес, хотя он сам достаточно ясно ответил на него, а она, в свою очередь, давно отказалась от попыток анализировать мотивы поступков отца. В основном потому, что, честно говоря, его намерения ранили ее самолюбие. Ей не нравилось считать себя очередным инструментом в его руках.