У продававшей ее ведьмы я спросила, почему она избавляется от такого прекрасного товара. Проблемы с деньгами?

— Нет. Она меня больше не любит, — горько ответила мне ведьма тогда.

Шер наблюдал за происходящим с веселым интересом.

— Третьим возьмешь? — шепнул он мне на ухо.

— А не ты ли говорил, что я еще маленькая? — засмеялась я.

Мы пришли в гостиницу. Я заказала себе ванну. Рабыня и наемный убийца оставались в моем номере.

— Дозволено ли будет мне говорить, нариль? — она умна. Обучена и хитра.

— Говори, — принесли ванну.

— Почему он не уйдет? — кивок в сторону Шера. — Вы боитесь остаться со мной наедине?

Шер заржал. Поганец.

— Красавица, да я тебя охраняю. Кто знает, что моей девочке взбредет в голову? — в следующий раз, когда эта псина придет ко мне зализывать раны, отрежу ему руку и приращу обратно, без обезболивающего, и на его глазах.

— Выйди, — бросила я ему. Скинула халат. Ванна так и манила. Он вышел. А меня трясло в предвкушении.

— Твое имя? — посмотрела я на девушку. Темные волосы. Карие глаза. Красивое лицо. Шикарная фигура.

— Аранда, — хмыкнула она. Она не подчиняется. Делает вид. Усыпляет бдительность странного ребенка.

— Подойди, — я расслабилась в ванне. За свою жизнь не опасалась, специальный магический ошейник не даст ей причинить вред хозяйке. — Помой мне голову.

На ее лице не отразилась ни одна эмоция. Она принялась за работу. Краска с моих волос смылась, открывая седую шевелюру.

— Что за упырь? — услышала я сдавленный стон за своей спиной.

— Отойди, — приказала я. Я знала, что реакция будет такой, но все, же что-то меня задело. Странно. Мне ведь всегда было все равно. Отвращение и ужас. Я не знала другого.

— Нариль ведь десять — одиннадцать? — ее голос дрожал. Я ее понимала. Я действительно выгляжу как ребенок. Даже грудь еще не появилась. Маленькая, невинное личико. Она думала, что ее купил эгоистичный богатенький ребенок, что с этим ребенком будет легко справиться. Не выторговать себе свободу. Нет. Занять более выгодное положение. Захватить власть.

— Нет, мне четырнадцать, — я встала и обмоталась полотенцем. Еще раньше я промыла глаза, из-за краски они иногда краснели, не стоит ждать последствий, когда их можно предотвратить. — Подойди.

Она подошла. Не заставляя себя, с любопытством, горящим интересом, она подошла ко мне, что бы узнать. Я провела по ее щеке пальчиком. Кожа гладкая и мягкая, приятно. Сняла с нее одежду. В глаза не смотрю, не хочу пугать раньше времени. Подвожу к ванне, усаживаю во все еще горячую воду. Начинаю ее мыть. Снимаю с нее ошейник. Заметит, не заметит? Как то читала трактат о пользе массажа. Попробовала воспроизвести. Кажется, ей понравилось.

— Твоя предыдущая хозяйка была твоей любовницей? — спрашиваю не из праздного любопытства. Если она окажется нормальной, то мои планы пойдут крахом. Две неопытные девицы в этом деле вряд ли добьются желаемого.

— Да, — спокойно ответила она мне и повернула голову. Наши глаза встретились. Я ожидала увидеть ужас и отвращение. Но увидела фанатичный блеск любопытства.

— Ты ее любила? — наклоняю голову на бок.

— Да, — в ее взгляде читается: странный ребенок.

— А сейчас?

— Нет, — ее глаза говорят: странные вопросы. Но интересно. Что ты такое? Хочу получить.

— Меня ты смогла бы полюбить? — я рассматривала ее лицо. В голове билась мысль, не могу я быть ущербной во всем.

— Да, — улыбнулась она. На ее лице мелькнула улыбка понимания. Странный ребенок, но вполне обычное желание. В этом она разбирается. С этим ей легко справиться.

Поднялась, обмоталась полотенцем. Обняла меня. От нее исходил приятный дурманящий аромат. Она выше меня, мне приходится задирать голову. Ее лицо близко. Она поцеловала меня.

Что я почувствовала? О, этого я не забуду никогда. Ее мягкие, теплые чуть сладковатые губы на моих губах и дикая, раздирающая все тело боль. С тех пор я и женщин избегаю.

Меня выгнуло дугой. Не осознавая себя, я отшвырнула Аранду к стене. Она испугалась. Такого она не предвидела. Я корчилась на полу, скуля от боли. Это услышал Шер. Выломав дверь, он вбежал в номер. Картина, представшая его взору, ему очень не понравилась. Рабыня бледная и растрепанная жмется к стене. Я лежу на полу, извиваясь в агонии. Как он мне потом рассказывал, он сначала даже решил убить рабыню, но я умудрилась каким-то образом прохрипеть «нет», своим сорванным горлом.

Так бесславно закончились мои попытки обустроить личную жизнь. Я была тогда в подавленном состоянии. Мы провели в гостинице неделю. Я не выходила из своего номера. Аранда и Шер заботились обо мне. Они грызлись все время и при любой возможности, как только появлялись в поле зрения и слышимости друг друга. По вечерам я заставляла рабыню рассказывать мне сказки, а поскольку она этим раньше не занималась, то рассказывала истории из своей жизни. Она бастард. В тринадцать, мать продала ее магичке, потому что дома не хватала еды, а так нариль магиана, хоть накормит деточку. Магиана оказалась не совсем традиционной ориентации. И когда у девочки открылись магические способности, и по закону она обретала свободу, магичка не захотела отпускать девушку, в которую успела влюбиться. Так они и жили. Ведьма обучала свою рабыню, та училась жадно и постоянно, а ночи их были наполнены любовью, цитирую Аранду, мне бы и в голову не пришло так высказаться. Но шло время и чувства юной ученицы остывали. И вот дошло до того, что Аранда начала избегать прикосновений и ласк хозяйки. Та все поняла, но попыталась исправить положение, за что юное дарование чуть не убила уже престарелую ведьму. Магичка обиделась и решила ее продать. Так на нее наткнулась я.