Шрифт:
– Живой!
– закричала Лада.
– Живая.
– поправил очкастый фельдшер по русски.
– Это она. Подержите, я должен мамашей заняться.
Лада аккуратно взяла ребенка , кто то подал ей кусок ткани, и она бережно завернула девочку.
Все облегченно вздохнули. Уже никто ни в кого не целился. Солдаты отошли в сторону, тихо переговариваясь.
Тут я заметил, у открытых ворот людей. Они стояли , глядя на нас. Кое кто переговаривался, но радостных и приветливых улыбок не было. Командир спросил у меня, кто мы, и откуда. Я объяснил, что мы туристы паломники, ехали, увидели сломаную машину, и роженицу. Сейчас едем дальше.
Из джипа достали носилки, перегрузили арабку в джип, туда же сел ее муж.
– Ну, все. Спасибо вам!
– Парень в очках забрал девочку у Лады, - Если бы не вы, ни мама, ни ребенок не выжили. Голова была уже снаружи, и пуповина вокруг шеи... Хорошо, что успел обрезать. Я ведь никогда роды не принимал. Только месяц как из учебки. Но нас учили как надо действовать
– Я сама испугалась. Вокруг никого, куда ехать не знаем. А что у вас народ такой неприветливый?- У ворот собралось еще больше людей и слышался неодобрительнаый гул.
– Они недовольны, что ребенок выжил?
– Видите, там дом с краю?
– фельдшер показал на ближайший к воротам дом.- Там семья сидит шиву. Это поминки. Семь дней родственники сидят в доме, поминают умерших. Все приходят к ним и выражают соболезнования. Два дня назад, террористы пробрались и зарезали почти всю семью. Мать, отца, двух мальчиков семи и четырех лет, и двухмесячную девочку. Одного ребенка не нашли, он жив остался, и старшая дочка была у соседей. Так что, приветливыми им быть не с чего. Так что мы сегодня подарили им две жизни, а они забрали у нас пять... Но кто считает то?
Парень передал в машину ребенка, махнул рукой, джип поехал в селение. Он взял каску, бронежилет, винтовку, и пошел за своим отрядом, который уже скрылся за воротами. Толпа тоже расходилась. Вскоре мы остались одни.
Молча, ничего не говоря, мы сели в машину, и поехали дальше. Мне надо было продумать наши дальнейшие действия, Лада тоже думала о чем то забившись в угол на заднем сиденье. Только Салах беспрерывно нудил своими монотонными напевами.
Глава 24
Я сидела молча и больше не смотрела на окружающие пейзажи. Меньше всего мне хотелось увидеть Израиль с этой стороны. Слова русского фельдшера засели в мозгу. Как такое возможно... целую семью... Даже рождение малыша, увидевшего солнце благодаря нам, не приносило облегчения. Слезы навернулись на глаза. Я попыталась удержать их, но слезы продолжали сочиться. Я всхлипнула, и Макс обернулся.
– Что случилось?- с тревогой спросил он.
– Ничего...- ответила я и отвернулась.
– Без ничего слезы не льются, поделись.
– Макс, то, что сказал фельдшер, это правда? Такое могло быть?- сквозь всхлипы спросила я.
– Ладушка...- он привлек меня к себе,- думаю, что врать ему было не за чем.
– Но дети, Макс!- я уткнулась ему в плечо.
Макс гладил меня по волосам и молчал. Я тихо всхлипывала, думая о тех ужасах, что творят люди...
– Камень молчит?- спросил Макс, скорее для того, чтобы что-нибудь сказать.
– Да,- ответила я.- Пока молчит.
Я сунула руку в сумочку и коснулась камня. Тут же чувство покоя накрыло меня мягким куполом. Я улыбнулась Максиму.
– Иногда мне жалко расставаться с ним,- сказала я.
– Мне тоже, милая, столько всего в нем скрыто. Но мы должны, это наша миссия.
– Я знаю...
– я немного помолчала.- Макс, что будет, когда мы вернем камень в хранилище?
– То есть?- Макс удивленно посмотрел на меня.
– Мы так и оставим его без надзора?
– Нет, конечно, Орден будет продолжать охранять его.
– А я?
– Ты теперь навсегда связана с камнем и с Орденом.
– Но что будет, когда мы вернем камень?
– Лад, давай сначала вернем. Мы еще даже до второго ориентира не доехали.
И тут, как бы в подтверждение его слов, старенький пикап Салаха чихнул и заглох. Салах попробовал завести машину, но она осталась глуха к попыткам хозяина. Араб пробормотал что-то по своему и вышел из машины. Макс проследил за ним взглядом.
– Я узнаю, что случилось,- сказал он и тоже вышел.