– Я соскучилась, папа, - обиженно сказала малышка, обнимая отца за шею.

– Я тоже, Солнышко, - улыбнулся отец и снова поцеловал ее.
– Очень-очень.

– Ты сегодня придешь раньше?
– дочь запустила пальчики мужчине в волосы.

– Я буду очень сильно стараться, - ответил отец.

– Что-то случилось?
– спросила мать, подходя к ним и тревожно глядя на мужа.

– Они уже близко, Рин, - тихо сказал мужчина.
– Вы еще можете успеть покинуть село, если поедете прямо сейчас.

– Ингер, я бы хотела остаться, - женщина положила голову на плечо мужа, и он обнял ее.

– Я тоже хочу остаться, - насупилась девочка.
– Мы с Мини собирались напустить в штаны Крайса муравьев. И у меня секрет.

– Важный?
– поинтересовался отец.

– Краси-ивый, - со значением ответила дочь.

Мужчина сильно-сильно прижал к себе малышку, потом посадил ее обратно за стол, велев доедать похлебку, а сам вывел мать за дверь. Недовольная девочка поставила локти на стол и подперла щеки кулачками. Голоса родителей доносились до нее, но слов девочка не разбирала. Наконец, дверь снова открылась, вошла заплаканная мать. Она спешно утерла слезы и улыбнулась дочери.

– Бросай ты эту похлебку, Солнышко, сейчас прокатимся с дядей Габром на его красивой повозке, - сказала женщина преувеличенно весело.

– Ура!
– крикнула девочка и спрыгнула с деревянного стула, свалив на пол подушку, которую ей подкладывали, чтобы было повыше.

Женщина быстро связывала в узлы их вещи, отец помогал ей. Девочка побежала к Мини хвастаться, что они с мамой едут кататься. И з дома Мини и Крайса слышался женский плач. Малышка несмело подошла к двери и заглянула внутрь. Мать ее подруги тоже вязала узлы и рыдала. Мини цеплялась за юбку женщины, мешая ей передвигаться, и тихонечко подвывала. Хмурый Крайс во дворе помогал отцу запрягать повозку. Он заметил рыжую головку и крикнул.

– Солнышко, беги домой, сейчас не время для игр.

Она показала мальчишке язык и степенно пошла к своему дому, откуда как раз вышли родители. Отец позвал дочь, и она бросилась к нему вприпрыжку, схватилась на шершавую ладонь и засеменила рядом, гордо поглядывая на дом Мини и Крайса.

– Ингер!
– полный мужчина с седыми усами махнул рукой.
– Рин, идите сюда! Здравствуй, Солнышко, - улыбнулся мужчина девочке.

Малышка спряталась за ногу отца и уже оттуда важно кивнула.

– Давайте скорей, - поторопил их дядя Габр.

Отец закинул в повозку узлы, усадил на них дочь, поцеловав в щеку, потом обнял жену и ненадолго приник к ее губам. Девочка переглянулась с седоусым мужчиной, он подмигнул ей и кивнул на родителей. Наконец, отец отпустил мать, и она села рядом с дочерью, пытаясь справиться со слезами. Ингер помахал своей семье, и повозка тронулась. Недалеко от ворот они были вынуждены остановиться, потому что повозок оказалось много, а створ ворот был открыт только один. Мужчины, стоявшие возле частокола, провожали уезжающих женщин, детей и стариков мрачными взглядами. Из повозок до малышки доносился плач. Плакали многие, даже мать все еще утирала тихие слезы. Девочка удивленно смотрела на нее, потом положила голову на колени женщины и всхлипнула, поддавшись общему настроению. Женщина погладила упрямые кудряшки дочери и поискала взглядом мужа, спешившего к остальным мужчинам. Дядя Габр следил, как повозки одна за другой выезжают за ворота и ждал своей очереди.

– Степняки!
– громкий крик разнесся над селом, всполошив всех разом.

– Все назад!
– заорал глубокий мужской голос.

– Не успеют, - дядя Габр обернулся к женщине с девочкой.

И словно в подтверждение его слов из-за частокола раздались крики. Мужчины похватали мечи, топоры и копья и бросились на выручку тем, кто успел покинуть село.

– Закрывай ворота!
– снова крикнул тот же мужской голос, но уже с той стороны высокой ограды.

– Бежим, Солнышко, - мать соскочила с повозки, схватила дочь на руки и побежала обратно.

– Рин!
– окрикнул ее дядя Габр.

Но женщина спешила к дому, не оборачиваясь на призыв. Малышка испуганно глядела на то, как тяжелый створ подтянули и задвинули в пазы деревянный брус. Потом послышался свист, и через частокол перелетели несколько горящих стрел. В селе началась паника. Завизжали женщины, закричали дети, а оставшиеся мужчины побежали занимать свои места на деревянной стене.

– Несите смолу!
– кричал один.

– Натянуть тетиву!
– отдавал приказ второй.

– Гасите огонь!
– кричала какая-то женщина.

А потом уже и слов было не понять, все смешалось в общем гомоне. Мать вбежала в дом, подняла крышку погреба и сунула туда дочь.

– Сиди здесь, Солнышко, - сказала она.
– Только очень тихо сиди, поняла? Никуда не вылезай, слышишь?

– Мама, - малышка потянулась к матери, - я хочу к тебе.

– Нельзя, доченька, нельзя, - женщина сдержала всхлип.
– Сиди здесь, пока я или папа тебя не позовем. Поняла?

Солнышко испуганно кивнула и затихла. Мать опустила крышку, и девочка услышала, как она побежала прочь из дома. Долго было тихо. Девочка задремала, сжавшись в калачик прямо на земляном полу. Когда сверху раздались шаги, она открыла глаза и села, ожидая, когда ее вытащат отсюда. Потом послышались голоса, говорящие на непонятном ей языке. Сверху что-то загремело, и девочка испуганно зажала рот руками. Через некоторое время все стихло. Но шаги раздались опять. Кто-то бродил наверху, зазвенела посуда, что-то упало и разбилось. А потом крышка погреба поднялась, и девочка заморгала от яркого света, хлынувшего в проем в полу. Кто-то свесился вниз, подцепил ее за платьице и дернул наверх.