— Ваши мужья и братья хотят убить Лоока. Я скоро умру, но его ни в чем не виню. Я уйду в землю наших предков свободной, меня не будут руги держать на привязи, как собаку. Это Лоок спас урсов от страшной беды. — Старуха замолчала, отдыхая. — Вы слепые, вы не видели, что из-за туч уже выглядывал Уола. Скоро прекратится дождь. — Эрри вскочила на ноги, грязная, мокрая, страшная и закричала: — Если вы убьете Лоока, я буду приходить к вам каждую ночь! Вы перестанете спать, вас покинет удача на охоте, у женщин не будет молока, они не смогут кормить детей! — И старая Эрри рухнула на землю.

Женщины были потрясены угрозой Эрри и, разъяренные, набросились на мужчин. С большим трудом вождь успокоил всех. В тот же день Эрри умерла. Урсы никогда не видели Оэла плачущим, а теперь он заплакал…

После скудных похорон Эрри Лоок подошел к берегу, думая лишь об одном — как спасти людей. Если бы его маленький мешочек с зерном мог накормить урсов, он бы нарушил завет Рогача. Но этих зерен было так мало!

Мимо острова проносились вырванные с корнем деревья. На одном большом дереве сидел заяц. Он не боялся бурной реки! И вдруг Лооку подумалось, почему бы и ему, Лооку, не попробовать добраться до берега на дереве, чтобы добыть для племени мяса?

Он передал Мохначу мешочек с чудесным зерном, затем привязал тонким ремешком топор к руке, дождался, когда совсем рядом с островом проплывало большое дерево, прыгнул к нему и, обняв его ствол, поплыл по реке. Урсы подбежали к воде, крича и размахивая руками. Когда же Лоок скрылся в бурлящих волнах, они подумали, что он добровольно принес себя в жертву реке, чтобы она стала доброй к племени Оленя.

Дерево прибило к берегу далеко за поворотом реки. Лоок совсем окоченел в осенней воде. Но, очутясь на берегу, он радостно стал прыгать, размахивая топором и крича во все горло: «Оре-ре!». Разогревшись, поднялся далеко вверх по течению, затем углубился в лес. Найдя поляну с одиноким деревом, взобрался на него и закричал, подражая реву оленя-быка.

В это время рогачи бились за первенство в стаде. Яростные, они могли проткнуть крепкими рогами любого зверя. Лоок понимал, что в одиночку справиться с оленем трудно, но не колебался: урсы умирали от голода.

В ответ на вызов Лоока раздался мощный рев вожака стада. Лоок прокричал еще раз. Послышался треск валежника, и на открытое место выскочил готовый к бою большой длинноногий олень. Не найдя противника, он побежал мимо дерева. И тут Лоок ловко прыгнул ему на спину. Ошалевший от испуга рогач бросился в чащу. Голые ветви больно хлестали урса, но он, припав к шее животного, удержался на нем. Затем сорвал с пояса остро заточенный костяной нож и ударил в горло оленя. Тот споткнулся и рухнул.

Ослабевший от голода молодой урс съел кусок теплого мяса, затем перенес добычу к реке. Утром следующего дня он срубил на берегу несколько деревьев, обрубил большие ветви, связал бревна крепкими широкими полосками, вырезанными из оленьей шкуры, насадил на сучья куски мяса и оттолкнул плот от берега, сам поплыл, держась за сук среднего бревна.

Опять холодная вода обжигала тело, но Лоока тревожило одно: как бы плот не пронесся мимо острова. К счастью, его несло прямо на остров. И вот он с силой ударился о берег. Юношу отбросило в сторону. Течение потащило охотника по реке. Лоок стал отчаянно бить руками и ногами по воде. Казалось, миг — и вода поглотит молодого урса. Но вот он почувствовал под ногами песчаное дно. Изо всех сил сопротивляясь течению, он, пошатываясь, вышел из воды и взошел на пологий берег…

Урсы с жадностью набросились на мясо. Ели сырым — не было сухого дерева, чтобы разжечь огонь. Спасение пришло тогда, когда его уже не ждали.

А на следующий день спала вода, и племя покинуло остров. Казалось, удача вновь вернулась к урсам.

Теперь, когда все племя стало считать Лоока своим спасителем, вождь не мог отказать юноше в просьбе отпустить его назад в долину, чтобы разыскать Иллу.

Олли просил Лоока взять и его с собою, но тот наотрез отказался. Путь предстоял не только трудный, но и опасный. Останется ли он сам в живых?

Шатер, куда Острый Нос втащил Иллу, поразил его: в нем было просторно, сухо и тепло. Сшитый из звериных шкур купол поддерживали высокие деревянные шесты. В блестящих плошках с жиром горели фитили. Напротив входа на возвышенном месте, устланном львиными шкурами, сидел сизоголовый вождь. Кривой нос и цепкие немигающие глаза делали его похожим на хищную птицу. На его коленях лежала сверкающая булава с шипами. Вероятно, это был жезл вождя ругов. Рядом стоял тот самый руг, который первым пришел в долину урсов, полукругом сидели на медвежьих шкурах немолодые руги, видимо, старейшины племени. Острый Нос начал объяснять ругам, что урсы собираются бежать и что этому бегству надо немедленно помешать. Старейшины молчали, ожидая решения вождя. А вождь размышлял. Почему урс явился так неожиданно и еще приволок девушку? Потому что, наверно, считает себя обиженным. Его, очевидно, не любят в племени. Поэтому он хочет с помощью ругов уничтожить соперников и стать вождем племени. Девушка — это плата за помощь. Конечно, неплохо бы отомстить урсам за поражение, но драться с ними около пещер — значило потерять многих своих воинов. А зачем? Чтобы сделать этого предателя вождем?

Глядя на перебежчика, вождь сказал, обращаясь к старейшинам:

— Даже смертельно раненная львица, защищая своих детенышей у логова, может разорвать многих охотников. Урсы бегут, зачем их задерживать? Мы и так потеряли много воинов. А урсов все равно погубит лютый холод и голод.

Острый Нос напряженно вслушивался в речь вождя, желая уловить ее смысл, но тщетно. Если бы предатель понял, о чем говорил вождь!

— Девушка мне нравится… Крепкое дерево труднее срубить, зато оно служит лучше. Она останется у нас, — решил он сразу.