Морской хищник проплыл достаточно близко от замерших в неподвижности молодых людей, затем неожиданно развернулся и устремился на глубину. Сузен следила за барракудой, пока та не скрылось из виду. Марк отпустил ее не сразу, хотя хватка его ослабла. И Сузен позволила себе расслабиться, придвинулась еще ближе к нему и запрокинула голову, чтобы лучше видеть его лицо.

Глаза Марка сквозь маску смотрели на нее так пристально, что ей стало не по себе. Затем в них что-то промелькнуло, так быстро, что Сузен не смогла определить, в чем заключалась перемена, однако реакция Марка была мгновенной. Его руки разжались, и он резко толкнул ее вверх, давая понять, что они должны подняться на поверхность.

Сузен не нужно было повторять дважды: волшебство мгновения было разрушено навсегда. Радуясь, что ее лицо скрывает маска, она поплыла судорожными движениями, как будто спасалась бегством. Оставалось неясным только, кто представлял для нее большую угрозу — Марк или барракуда.

Наконец она вынырнула на поверхность, сбросила маску и с облегчением вдохнула свежий воздух. Марк возник из воды рядом с ней и произнес, сдвигая маску на лоб:

— Это было потрясающее зрелище! Обычно барракуды не появляются в этих местах. Нам повезло.

— Разве барракуды не опасны? — осторожно спросила Сузен. Ее сердце снова заколотилось в груди, когда она представила себе размеры этой громадины.

— Говорят, они нападают на людей. Недаром же их еще называют морскими волками.

Марк рассмеялся и лег на спину, но Сузен было совсем не до смеха. Торопясь и оскальзываясь, она начала взбираться в лодку.

— Слушай, Сью, в чем дело? — крикнул Марк, вскарабкавшись вслед за ней. Вода ручьями текла с них, образуя лужи у ног. — Надеюсь, ты не испугалась? — спросил он.

— Как раз испугалась! — отрезала она. — Очень испугалась.

— Напрасно, Сью. Тебе не следовало волноваться. — Голос его вдруг стал нежным, совсем как ласковый ветер, поднимавший влажные волосы с ее лица. — Я никогда не допущу, чтобы с тобой случилось что-нибудь плохое.

Его слова отдались в ее сердце странной болью. Сузен молча кивнула. Впрочем, он всегда видел в ней всего лишь младшую сестренку, нуждающуюся в защите, тогда как она… Сузен сама уже не знала толком, какие чувства теперь испытывает к Марку.

В крошечной каюте на корме она переодевалась дольше, чем обычно. Ее угнетала полная неразбериха, царившая в собственных мыслях и переживаниях. Наконец с большой неохотой Сузен вернулась на палубу. Марк стоял, прислонившись к мачте, и пристально глядел в окошечко в днище лодки. Казалось, он был полностью поглощен сменяющими друг друга картинами подводной жизни.

Воспользовавшись ее отсутствием, Марк тоже переоделся. Теперь на нем были темносиние шорты и белая тенниска, обтягивающая мускулистую грудь. Он выглядел абсолютно спокойным и умиротворенным, но Сузен держалась начеку. Она решила, что отныне будет относиться к нему только как к старшему брату. Все остальное — напрасная трата времени и душевных сил, ибо закончится для нее только горькими слезами.

Сузен сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки. Он мой брат, мой сводный брат, мысленно твердила она, приближаясь к Марку. Когда она встала рядом, руки их на мгновение соприкоснулись, и Сузен невольно вздрогнула.

— Ну как, все в порядке? — спросил Марк, бегло окидывая ее взглядом.

— Да, все отлично. Я, конечно, перепугалась, но все же это было приключение, о котором можно рассказывать внукам. — Сузен постаралась улыбнуться.

— Значит, ты собираешься завести детей?

— Когда-нибудь, конечно. А ты?

— Надеюсь.

Сузен искоса взглянула на его лицо — обычно такое суровое и безжалостное.

— Думаешь, из тебя получится хороший отец? — спросила она с сомнением в голосе.

— А ты так не считаешь, я полагаю?

Марк быстро повернулся к ней. В резкости движений она безошибочно угадала вспыхнувшее в нем раздражение. Глаза его засверкали негодованием, он мог взорваться в любое мгновение. Сузен промолчала, но так выразительно пожала плечами, что Марк сразу все понял.

— Я не собираюсь быть похожим на твоего отца, если это идеал, с которым ты меня сравниваешь, — заявил он, и тут уж не выдержала Сузен.

— Мой отец — замечательный человек, который, между прочим, стал хорошим отцом и для тебя! — огрызнулась она.

— Для меня — да, но, к сожалению, не для тебя, Сью, — заметил Марк. — Когда я встретил твоего отца, я был уже вполне сложившимся человеком, тогда как ты…

— Отец всегда давал мне все, что только было нужно! — раздраженно перебила его Сузен, в то время как внутренний голос шептал ей: «Кроме любви, Сузен. Тебе никогда не хватало его любви».