empty-line />

заклейменных проклятьем хозяев —

из народных морщин

выбить всех окопавшихся в них негодяев!

Я клеймом большинства заклеймен.

Я хочу быть их кровом и пищей.

Я — лишь имя людей без имен.

Я — писатель всех тех, кто не пишет.

Я писатель,

которого создал читатель,

и я создал читателя.

Долг мой хоть чем-то оплачен.

Перед вами я весь —

ваш создатель и ваше созданье,

антология вас,

ваших жизней второе изданье.

Гол как сокол стою,

отвергая придворных портняжек мошенство,

воплощенное ваше

и собственное несовершенство.

Я стою на руинах

разрушенных мною Любовей.

Пепел дружб и надежд

охладело слетает с ладоней.

I [емотою давясь

и пристроившись II очередь с краю,

за любого из нас,

как за Родину, я умираю.

(>т любви умираю

и вою от боли по-волчьи.

Мели нас презираю —

себя самого еще больше.

Я без вас бы пропал.

Помогите мне быть настоящим,

Побы вверх не упал,

не позволил пропасть всем пропащим.

Я - кошелка, собравшая всех,

кто с авоськой, кошелкой.

Как базарный фотограф,

я всех вас без счета нащелкал.

Н ваш общий портрет,

где так много дописывать надо.

Наши лица — мой Лувр,

мое тайное личное Прадо.

Я — как видеомагнитофон,

где заряжены вами кассеты.

Я — попытка чужих дневников

и попытка всемирной газеты.

Мы себя написали

изгрызенной мной авторучкой.

I [с хочу вас учить.

Я хочу быть всегда недоучкой.

* * *

Есть прямота

как будто кривота.

Она внутри самой себя горбата.

Жизнь перед ней

безвиппо виновата

за то, что так рисунком не проста.

Побойтесь жизнь спрямлять,

не понимая,

что можно выпрямлением согнуть,

что иногда в истории прямая

меж точками двумя —

длиннейший путь.

опоздание

Начинается

что-то опасное:

я

к себе самому

опаздываю.

Я назначил свидание

с мыслями —

у меня

эти мысли

свистнули.

Я назначил свидание

с Фолкнером

на банкет

оказался втолкнутым.

Я назначил свиданье

истории,

а затаскивают

в аастолия.

Хуже

проволочных заграждений

дни моих

и чужих рождений,

и меня

поросята зажаренные,

как петрушку,

В зубах зажали!

Уводя насовсем

в жизнь совсем не мою,

меня ест

все, что ем,

меня пьет

все, что пью.

Сам себе я назначил

свидание,

а меня приглашают

на

моих бренных останков

съедание

под буль-бульканне

вина.

Навалилась,

вещами обвешивая,