– Вы не согласны, товарищ Коренев? – неохотно спросил Волин. Потому что этот Лис настолько дерзкий, что вполне может не согласиться с начальством. И точно – Лис покачал головой.

– Мотива нет. «Законник» – это ведь не пьяная шелупень, которая чуть что за нож да ствол хватается… Север человек сдержанный, серьезный. Да и ссорился не он, а какой-то Хобот…

– Мотив? – полковник наклонился вперед. – Север – единственный выживший участник «крестобойни», мы его давно ищем! А тут Гусаров его увидел, номер машины мог запомнить, описать приметы спутников… Вот вам и мотив!

– А что ему «крестобойня»? Допросят в качестве свидетеля и все, – возразил Лис.

– Вы уверены? – усмехнулся Волин. – А если Север принимал в ней какое-то деятельное участие? Если он организатор этой бойни? Думаете, это не мотив для тройного убийства?

– Я сильно сомневаюсь. Это не похоже на Севера, – настаивал Лис. – Он уважаемый в криминальном обществе человек, не отморозок, не наркоман…

– Ох, Филипп Михайлович, увольте, – махнул рукой Волин. – Он что, справку вам предъявлял из наркодиспансера?

– Нет. Справку не предъявлял. Но я и так знаю.

– Просто знание ничего не стоит. И это знание перевешивают документы, – Волин поднял схваченные скрепкой бумаги. – Официант опознал их по фото. И Старкова, и Гусарова. Они вместе были там, в кафе, это факт. Гусаров встретил Севера за считаные часы до своей смерти. Странное совпадение, не правда ли?

«Очень странное», – подумал Лис.

Но совпадение его ни в чем не убеждало. Север, устраивающий мясню без всякого повода, на пустом месте, из-за словесной перепалки… Крадущий дешевые мобильники, мелочь из бумажника… Да фигня полная! Но сейчас это и не важно. Важно другое: Север жив, он, скорее всего, в городе, и, как правильно выразился Волин, он – единственный свидетель по «крестобойне». Север видел там Лиса, он единственный знает, кто скрывался за маской Колдуна. И это полный абзац! Интересно, скольких свидетелей устранил Север за свою жизнь? И вот теперь он сам свидетель… Да еще, по случайному стечению обстоятельств он оказывается в центре громкого дела, сейчас на него спустят всех собак, и неважно: виновен он или нет!

Вор в законе для руководства – подарок судьбы, возможность одним махом закрыть «Степную мясню» и объявить об очередной победе над криминалом. Конечно, Север заявит, что невиновен, представит алиби, найдет свидетелей… А когда поймет, что на это всем наплевать и что его собираются закрыть по-любому, тогда пойдет в атаку. И в первую очередь расскажет, что таинственный Колдун – это подполковник Коренев, который и затеял всю «крестобойню»… И что делать? Как в том анекдоте про ковбоя: а хрен его знает…

– Линия Севера представляется мне приоритетной! – сказал Волин, нарушив затянувшуюся паузу. – Все работают по этой линии. Хочу поблагодарить наших сотрудников за четкую работу, – он кивнул в сторону Гнедина и Глушакова. – Но успех надо развивать и закреплять! Поэтому составьте фотороботы спутников Севера и ориентируйте личный состав на их розыск. Участковых, ППС [11] , ГИБДД, наряды вневедомственной охраны… Передайте их на телевидение, в электронные СМИ. То же самое по автомобилю – перешерстить все белые «мерседесы»!

Волин поднялся из-за стола.

– Надо обложить Севера со всех сторон. Чем скорее он окажется у нас, тем скорее мы раскроем «Степную мясню»… За работу.

Оживленно переговариваясь, оперативники направились к выходу. Через несколько часов вся мощь полицейской машины будет запущена для того, чтобы поразить ложную мишень. Но только один Лис считал ее ложной. И у него оставался единственный выход: найти настоящего виновника «Степной мясни».

Тиходонск огромный город, красивый. Точь муравейник, где пацаны малые бензин разлили и подожгли. Все горит, все дымит, все бегают как ошпаренные. С Кульбаками не сравнить, конечно.

Когда мое дежурство, смотрю на него с крыши, точнее, из слухового окна, чтобы внимания не привлекать, уже кой-чего узнаю. Вон там – большая улица, много СТО и складов всяких. Мы со Шмелем там масло с фильтрами в «мерсе» меняли, а хозяин, или, там, главный инженер, не знаю, важный такой, самолично вышел в цех и пристебался: продай, говорит, мерина, да продай! Шмель тогда ему чуть рожу не разбил, он вообще очень нервный последнее время. Потом уже, задним умом, я понял, что надо было продавать, конечно, и сваливать оттуда скорее и без оглядки. Но кто ж тогда мог знать?..

А в другой стороне телевизионная вышка, ночью вся расцвеченная, как новогодняя елка, тоже красивая. Левее – Ботанический сад, темная такая дыра, ни фига интересного. Зато рядом магазин живого пива. Оно завсегда холодное, зубы аж хрустят. И павильон, в котором всегда горячие лепешки, они их там и пекут…

А еще дальше, внизу, – «железка», а за ней ночью какие-то прожекторы светят в небо и гул идет, Мурена говорит, там ночные клубы центровые и ништяк царит полный.

А еще где-то дальше, в центре, – гостиница «Аксинья», где нам обещано по номеру-люксу, и пойло, и жрачка, и девки веселые, и все на халяву и от пуза. Только ни фига у нас пока не срослось: эти местные блатные – Водолаз, Кащей и все остальные в нужную минуту куда-то пропали… Так что у Босого обломались мы капитально – и обломались, и обосрались, и все на свете. Нас чуть не ногами оттуда выкатили… Хотя предполагалось, что выйдем королями. Так Север обещал. Ага, вон у каждого золотая корона… Поэтому сидим мы по-прежнему в Западном и жрем яичницу с салом. А Север по-прежнему где-то гоняет со Шмелем, с утра и до вечера, и без всякого толку. Я Шмеля как-то спросил: а чего вы там делаете весь день-то? Новых бойцов набираете, что ль? А он: да ни фига подобного. Ездим по пивнякам всяким, по кильдюмам, Север там тусуется, знакомых ищет, а я сижу в машине и радио слушаю. Вот такие дела…