Эмили оставалось лишь надеяться, что мисс Несбитт не увидела в глазах Джейн зависти. Впрочем, мисс Соммерсвиль, кажется, была полна самых радужных надежд – впервые после смерти родителей кто-то заботился о ней, решал за нее, что нужно сделать, чтобы дела пошли на лад. Ричард не мог оправдать ни малейших ожиданий в этом отношении. Кстати, о Ричарде…

– Как ты объяснишь происхождение всех этих улучшений своему брату? Вряд ли собранной вашим управляющим арендной платы может хватить на шторы и ковры, – не без тревоги спросила Эмили.

– Я сообщила ему правду, – тонкая улыбка Джейн говорила о том, что правда эта подана Ричарду в упаковке из изящной лжи.

– И в чем же она заключается? Скажи мне, иначе я не смогу скрыть удивления, если услышу от Ричарда что-нибудь вроде того, что ваш отец просил мистера Несбитта позаботиться о его детях, но письмо дошло до адресата лишь через несколько лет!

– Во-первых, Ричарду известно, что мисс Несбитт и Филипп Рис-Джонс вот-вот объявят о помолвке. И он прекрасно понимает стремление влюбленной парочки чаще бывать в обществе друг друга. Я сказала Ричарду, что мистеру Несбитту удобно возобновить знакомство с нами, так как от нашего дома до поместья Рис-Джонсов расстояние едва ли не в два раза меньше, чем от владений Несбиттов. И что мистер Несбитт оказался весьма щедр, когда увидел, в каком запустении находится дом его старых друзей, да и дочь мистера Несбитта предпочла бы принимать ухаживания своего поклонника в более приятной обстановке.

– И Ричард воспринял эту историю как должное? – Эмили подумала, что легкомыслию Соммерсвиля нет предела.

– Совершенно верно, дорогая! Он ведь не знает точно, какую сумму проставил на чеке мой отец! И потом, я еще прибавила, что попрошу мистера Несбитта вложить небольшую сумму, оставшуюся от аренды после уплаты всех долгов и необходимых приобретений, в какое-нибудь выгодное дело.

– А потом это дело окажется настолько выгодным, что ты сможешь обновить свой гардероб и поехать на сезон в Лондон? – подхватила Эмили.

– Не так скоро, конечно! – засмеялась Джейн. – Но ты рассуждаешь верно. В благодарность за наше гостеприимство после заключения помолвки мистер и мисс Несбитт пригласят меня в столицу, где отец уж наверняка найдет для меня жениха.

– Тебя не смутит, если этот жених будет банкиром или коммерсантом? – осторожно поинтересовалась леди Гренвилл.

– Если ты его одобришь, то – нет! – непонятно было, шутит мисс Соммерсвиль или говорит серьезно. Или, скорее, и то и другое. Прогрессивные взгляды леди Гренвилл всем известны, а Джейн достаточно самостоятельна, чтобы не зависеть от суждения знакомых, но мнение Эмили было важно для нее. Особенно после некоторых событий, когда Джейн могла лишиться дружбы леди Гренвилл, но все-таки сохранила ее.

– Я буду рада видеть тебя счастливой, – Эмили ответила именно то, чего от нее ожидали. – И Уильям не станет смотреть косо на твоего мужа, если он будет приятным человеком, каким бы способом он ни обеспечивал существование своей семьи.

– Ах, если бы только все сложилось так, как я мечтаю! – вздохнула Джейн, и подруга постаралась заверить ее, что все будет именно так, ведь мисс Соммерсвиль из тех, кто рано или поздно добивается своего. И судьба благоволит к ней, иначе чем объяснить столь своевременное «воскрешение» ее отца?

– Ты позволишь мне попробовать твое мороженое, Эмили? – внезапно появившийся за спиной жены лорд Гренвилл заставил молодую женщину вздрогнуть от неожиданности.

– Посмотри налево – возле колонны, на подносе у лакея не меньше дюжины вазочек с самым разным мороженым, – леди Гренвилл не собиралась отдавать свой десерт даже дорогому супругу.

Не так давно она обнаружила странную связь между своим самочувствием и количеством съеденных десертов. С детства равнодушная к тортам и пирожным, во всяком случае, не любившая их так, как ее старшая сестра, Эмили начала получать удовольствие от всевозможных сладких блюд. Долой скромные кексы и бисквиты с лимонным соусом! Она чувствовала, что настроение ее улучшается после двух порций мороженого или солидного куска вишневого торта, пропитанного шерри. Грустные мысли в панике уносятся прочь, ей хочется танцевать или даже петь, а боль в ноге притупляется, становясь почти незаметной.

Свадебные балы и торжественные обеды у соседей Говардов удовлетворяли ее склонности. Эмили даже не стремилась провести весь вечер, сидя на диване и наблюдая за танцующими. Вот и сейчас она стояла в группке молодежи, ее алое перо задорно покачивалось, когда она смеялась, и две молодые леди, незнакомые с ней прежде, смотрели на нее с восхищением – леди Гренвилл так весела и остроумна, так изящна и элегантна, несмотря на свою хромоту!

Появление широкоплечего, темноволосого и синеглазого лорда Гренвилла заставило юных девиц покраснеть и захихикать, тем более что они не ожидали от него такой нелепой темы для беседы, как мороженое.

– Я все же возьму твое, – не обращая внимания на смешки, Уильям ловко подхватил двумя пальцами ножку вазочки и через мгновение держал ее в правой руке, а ложечку – в левой. – Ты уже отдала должное этому десерту, так недолго и простудиться. Почему бы тебе вместе с твоими новыми друзьями не пойти в гостиную и не выпить горячего чая?

Эмили, от удивления даже забывшая рассердиться на его коварство, сообразила, что необходимо соблюдать приличия, и поспешно представила лорда Гренвилла. Дафна, присоединившаяся к их кружку как раз в момент, когда Уильям говорил о простуде, немедленно поддержала его, подхватила Эмили под руку и едва ли не силой потащила к выходу из бальной залы.