Алексеев Арсений
Шрифт:
— О, мадам, простите меня, — засуетился Иван. — Я думал, вы отказались…
— Это ничего не значит, — не смущаясь, объяснила она. — Мало ли что говорит женщина. Главное — понять, чего она хочет!
— Ну а если женщина сама не знает, чего хочет? — вставил колдун.
— Тем более! — отрезала Эльга.
«В ней нет недостатков! — восхищался Иван. — Она умна и прекрасна!»
Допив вино и съев весь борщ, колдун собрался уходить. Иван проводил его и захлопнул дверь.
— Где вы, Ваня? — услышал он голос Эльги. — Идите сюда.
Иван поспешил в комнату.
— Почему ты живешь один? — перейдя на «ты» спросила Эльга, раскинувшись в кресле. — Неужели так сложно найти хорошую девушку? Их так много. Умных, добрых, обыкновенных женщин…
— Вот именно! — воскликнул пораженный Иван. — Обыкновенных! Жующих, пьющих, говорящих обыкновенно. Чего от них ждать? У них обыкновенные мысли, обыкновенные чувства, обыкновенная серая жизнь. Все, чего они хотят известно заранее. У них нет крыльев, их фантазии ничтожны!.. Что они могут дать, кроме того, чем наделила их природа? Ничего…
— А тебе хочется необыкновенного? — спросила Эльга.
— По-моему, — сказал Иван. — Самая страшная вещь на свете это обыденность.
— А я устала от необыкновенного. — Она прикрыла глаза. — Перед тобой утомленная женщина. Вокруг сплошное сумасшествие. Хочется простого нормального мужчину! Нормальной жизни, семьи… Я так люблю готовить…
Иван немного растерялся. Он не мог представить себе ангела, стоящего у плиты, а Эльга была для него ангелом.
— Вы необыкновенная, — восторженно сказал он. — Рядом с вами хочется дышать, петь, смеяться, жить! Любить такую женщину, как вы, — величайшее счастье на свете! — он смутился. — То есть я хотел сказать, любить, в смысле носить ваш образ в своем сердце, думать о вас, быть счастливым оттого, что на свете есть вы!
Эльга слушала его с застывшей улыбкой.
— Ты хороший человек, — проговорила она тихо. — Тебя можно было бы полюбить. Странно, что ты один.
— Я благодарен за это судьбе. Ведь случись по-другому, мы бы никогда не встретились.
— Глупый, — улыбнулась она. — Ты же меня совсем не знаешь…
— Мне кажется, я знал тебя всю жизнь!
Она глубоко вздохнула.
— Так… ладно. Зачем все это?.. Хватит… Я иду в ванную. У тебя есть полотенце?
— Конечно…
Иван полез в шкаф…
Когда он достал чистое махровое полотенце, в ванной уже шумела вода.
— Полотенце! — крикнул Иван сквозь дверь.
Вода стихла, послышались легкие всплески. От волнения Иван выпил бокал вина, выкурил сигарету и, набравшись смелости, постучал.
— Зайди, не бойся, — позвала Эльга.
Иван вошел и его сразу окутал горячий туман. Сияло нагое тело, розовые соски дрожали под водой…
— Иди ко мне… Хочешь? — спросила она, улыбаясь. — На тебе так много одежды… Иди ко мне…
13
На следующий день, в начале десятого, Иван вышел из вестибюля станции метро «Ленинский проспект», свернул налево, прошел до угла квартала и оказался у высоченного столпа с металлическим исполином наверху.
— Иван! — услышал он и увидел спешащего к нему Аполлинария. — Молодчина, что пришли! — радостно кричал тот. — Я уж боялся, вы не придете, — он схватил руку Ивана, и принялся трясти ее с таким усердием, словно ждал этой встречи всю жизнь.
Иван натянуто улыбался в ответ, испытывая неловкость от затянувшегося рукопожатия.
— Пойдемте же, — Аполлинарий на короткое время выпустил его руку, но тут же сжал ее чуть выше локтя. — Подробности по дороге.
Было душно, запыленные автомобили с ревом проносились по проспекту, чадя замирали на светофорах, тормозили, трогались и теснились вдоль улиц и у стен зданий.
— Вот что, друг мой, — говорил Аполлинарий, — вы не думайте, что я сумасшедший. Имя — это всего лишь игра. Так, дурь для форсу. Я проник в сферы куда более интересные. Другого пути я не вижу. Чтобы стать чем-то большим, надо уметь рисковать тем, что имеешь… Ведь так? Я начал с самоконтроля. Решил просыпаться в назначенное время. Но погрешность была слишком велика. Я понял, что нужно заставить организм бороться за жизнь. Необходимо повлиять на подсознание, на внутренний страх каждой клетки. И тогда результат будет! И я пошел на это…
Они пересекли проспект 60-летия Октября и двинулись вверх по Ленинскому.
— Простое устройство, — продолжал Аполлинарий, — будильник срабатывая замыкает контакты, протянутые от розетки к моей руке. Все! Смерть или победа над естеством! Битва достойная героев!
«Псих!» — подумал Иван.
— Зачем же так рисковать? — спросил он. — Хотите стать сверхчеловеком?
— При чем тут это? — отмахнулся Аполлинарий. — Дело в другом. Я хочу изменить программу… Пробудить сознание клетки и овладеть им! — возбужденно кричал он. — Люди с крыльями станут реальностью! Все, что угодно!.. Странно, что вас это не вдохновляет. А что касается Библии, так там все неверно! Это летопись несчастий!.. Почему именно страдания? Ведь жизнь — источник радости! Ею надо наслаждаться — каждой каплей, легко и с благоговением… Взгляните на этих людей, — он махнул на прохожих, — они не чувствуют жизни, они замкнуты, они смотрят под ноги и видят лишь серый асфальт. Это хуже смерти. Я так не хочу! Я бросаю вызов этому миру и намерен победить!